Нет. Не может быть, что все закончится именно так.
Человек на табуретке поднял пистолет к свету и взвел курок – холодно звякнул металл.
Он направил дуло на Сами, держа пистолет двумя руками, все еще сидя на табуретке и крепко упираясь ногами в асфальт.
– Вставай.
Тело бомжа отказывалось двигаться. Он пытался выговорить что-то пересохшим от страха ртом, но смог выдавить из себя только короткое и хриплое «пожалуйста…».
– Ой, ну в самом деле! – В голосе человека на табуретке послышалось раздражение. – Просто встань, и все. Что тут непонятного?
Потихоньку, прижавшись к стене и опираясь на нее, бомж поднялся на дрожащие ноги.
– Отлично, – сказал человек с глоком. – А теперь – только бизнес, ничего личного – я заключу с тобой сделку. Сколько там отсюда до улицы? Десять метров? Пятнадцать? Давай договоримся. Я дам тебе свалить. Если ты успеешь добежать до улицы прежде, чем я выстрелю в тебя, я не буду тебя догонять. Что скажешь на это? Посмотрим, кто сильнее: ты в беге или я в стрельбе. Давай, на старт.
Сами-уродец дрожал. На таких ногах у него нет шансов смыться. Он точно не успеет добежать до светлой большой улицы.
– Беги! – закричал человек с пистолетом. – Вперед! Оп! Оп! Ты можешь! У тебя хватит сил!
Сами немного наклонил корпус. Нет, он точно не успеет.
– Давай! Верь в себя! Марш!
Если он добежит – останется в живых.
– Всего лишь десять метров. Давай! Раз! Два!
Не так. Не так. Не так. Не может быть, чтобы все закончилось вот так. Так не честно.
– Три! Марш!
Сами-уродец бросился наутек. Ноги подгибались, во рту пересохло, глаза слезились – он пытался определить расстояние до квадрата света: тот был все ближе. Осталось всего двадцать шагов, пятнадцать, десять. Бог ты мой, за что мне это?
Послышался одинокий выстрел, который разве что перебудил окрестных кошек.
За дверью убежища что-то звякнуло, через пару минут этот звук сменился скрежетом металла. Большой металлический засов отодвинулся, и дверь со скрипом повернулась на петлях.
Бен поднял глаза от книги. На пороге стояла Оснат. Она нагнулась и взяла с пола две кружки.
– Доброе утро, – сказала она. – Хочешь кофе?
Она протянула ему одну кружку, он закрыл книгу, отложив ее на раскладушку, и привстал навстречу Оснат. Взяв у нее кружку с кофе (осторожно, еще горячо!), он снова сел на раскладушку.
– Доброе утро, – произнес он хриплым голосом.
Он не спал уже больше часа, но дверь была заперта снаружи, и он был вынужден просто сидеть и надеяться, что кто-нибудь вспомнит о нем и придет его проведать в ближайшее время. Это было, пожалуй, обидно.