— Выбирай, дорогая, — он так и лучился любовью и заботой. Подумала, что если бы наблюдала за ним со стороны, решила бы, что Гилберт по уши влюблен. Да, в нем пропал талант великого актера!
— Вот это, — указала на самое красивое пирожное со звучным названием «Каролинка».
— Хорошо, присаживайся, я сделаю заказ.
Искоса наблюдала, как Гил что-то шепчет официанту. Тот понятливо кивает и записывает наши пожелания. Интересно, что же он задумал?
— Смотри на меня и улыбайся, — шепнул Гилберт, а сам начал разливаться соловьем о том, какая чудная погода и как мне идет платье. А главное — какая милая у меня шляпка. Я кивала и улыбалась, чувствуя себя донельзя глупой. Мог хотя бы посвятить в суть замысла! Но нет, Гилберт вел свою игру. Перед нами очутились две крохотные чашечки с ароматным кофе и воздушное пирожное с розовым безе и кусочками желе. Я взяла ложечку и отломила крохотный кусочек этого великолепия. На вкус оказалось так же восхитительно, как и на вид. Осмелела и проглотила еще кусочек. Гил щелкнул пальцами, и я закашлялась, вспомнив наш уговор.
— Дорогая, тебе дурно? — кинулся ко мне Гилберт. — Что случилось? Официант, зовите лекаря, моя любимая задыхается.
Я продолжала натужно кашлять, время от времени командуя «пли», потому что не знала, что именно нужно фотографировать. К нам подскочил официант.
— Что произошло? Лиа подавилась? — суетился он вокруг.
— О нет! Я хотел сделать ей предложение, в пирожном было кольцо, и, видимо, она его проглотила.
Что? Но я ничего не глотала! Официант схватил пирожное, и я не удержалась — сфотографировала его растерянную физиономию.
— Дорогая, не покидай меня! — вопил Гилберт, а затем шепнул: — Хватит, Ненси.
Я тут же перестала кашлять.
— Лиа, вам лучше? — спросил побелевший официант.
— Да, всего лишь подавилась крошкой, — смущенно ответила я.
— А кольцо?
— Да вот же оно! Я забыл передать его, оно так и пролежало в кармане.
Торжествующий Гилберт продемонстрировал посетителям золотое колечко и обернулся ко мне, глядя полными слез глазами:
— Дорогая, ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — пробормотала я, и колечко переместилось на палец, сжимаясь по размеру. Посетители громко зааплодировали, а Гилберт прижал к губам мои пальцы. Он расплатился за пирожное, которое я торопливо доела — не пропадать же добру, и мы покинули кондитерскую. Наверное, после нашего ухода официанты сделают пожертвование богам. Вот только я по-прежнему не понимала смысла разыгранной комедии.
— Что-то не так? — миролюбиво поинтересовался Гилберт.
— Да, — я сомневалась, а стоит ли спрашивать. — Просто думала, что мы поговорим с хозяйкой, поможем с рекламой. А пришлось чуть ли не умереть.