Сначала Марк не понял масштабов набега на свои средства. После хорошего секса, когда он «отлюбил» Ольгу в шубке и без нее, расслабленно поинтересовался:
— Надеюсь, ты не опустошила всю карточку?
— Милый, я как раз хотела купить тебе обалденный галстук, когда мне сказали, что средств недостаточно.
Марк не смог говорить. Он хватал ртом воздух, жестикулировал руками, а Ольга хлопала наращенными ресницами и дула губки в ожидании возмездия. Но шопинг того стоил. Тем более, что вещи вернуть не удастся. Как бы сейчас не кричал Дриз, срезанные ценники назад не приделаешь.
— Десять тысяч!!! — голос, наконец, прорезался. Обычно таким кричат петухи по утрам. — Десять тысяч!!!
Вечер был испорчен. На шубке нашлись следы жизнедеятельности самого Марка, поэтому он тут же был объявлен виноватым в том, что милую вещицу вернуть не удастся ни при каком раскладе.
Сулейман своим телефонным звонком прервал штурм душевой комнаты, где забаррикадировалась Ольга, и Марку ничего не оставалось делать, как одеться и спуститься вниз. Блистательная Ольга величественно явила свою персону через час и демонстративно села в другую машину.
— Ах, он не понимает всей хрупкости моего здоровья! — жаловалась она дяде Сулеймана. — А если бы я заболела и умерла? Здесь так холодно… — и зябко поджимала ноги в тончайших чулках и серебряных туфельках, оголяя коленку, которая смотрелась на фоне черной шубки фарфоровой.
— Зачем плачешь, гызым? Хочешь на юг, завтра полетим туда! — со всей широтой азербайджанской души седовласый мужчина жалел несчастную девочку, которую подло обманули и насильно привезли в холодный край нехорошие люди.
— Не переживай, дорогой! — смеялся в трубку Сулейман. — Вылечим твоего Дриза. И за Ольгу не волнуйся. Дядя — вдовец, он любит находиться в обществе женщин и никогда их не обижает. Ольге рядом с ним будет тепло. Если не взбрыкнет, на золоте кушать станет.
— Спасибо тебе, Сулейман, — Скворцов щелкал мышью, направляя стрелку то в вырез Глашкиного спортивного лифчика, то обводя ею едва заметный сосок. На мониторе светилась фотография Глазуновой, застуканной в тот момент, когда она после занятий йогой разговаривала с Виолеттой. — Можешь во вторник отправлять Дриза назад. Все равно от него на заводе толку не будет. Я сам на днях прилечу на тестовый запуск.
— Когда ждать?
— В четверг.
— О, как гостя дорогого встречу.
— Спасибо, но я вечером назад. Здесь дел полно.
* * *
«Какая она, Глашка? Замечательная. Нежная, ранимая, — на той стороне замолчали, — с крепким стержнем. Я жалею, что проявил слабость и взял эту шаболду с собой в Питер. Подлость? Да, так это, наверное, и выглядит. Я три года пытался вернуть жену, пока не понял, что все бесполезно. Обмани раз и тебе уже никогда не поверят. Я не стал бы всего этого тебе говорить, но раз уж сама Глаша попросила… Короче, не повторяй моих ошибок, мужик. Иначе я сам к тебе приеду. Ладно. Бывай».