– Я думаю что мы в некотором роде с мадам Ковалевской родственные души, – сообщил он.
И глядя на недоумевающего в с вою очередь монарха пояснил.
– Дело в том что между математиками есть двоякого рода люди… Во первых – своего рода жрецы высшей математической мысли; для этого рода математиков цифры и исчисления сами по себе, не имеют никакого значения; их увлекают содержащиеся в них идеи. Одним словом, это математики, если можно так выразиться, – философы от математики. К их числу принадлежит и ваш покорный слуга, – с улыбкой склонил голову Витте. И совсем не случайно госпожа Ковалевская получила звание доктора философии за сугубо математическую работу. Напротив, второй раздел – это математики иного совсем класса, которых философия и идеи не трогают; которые всю суть своей науки видят в исчислениях, цифрах и формулах. Это так сказать исчислители или если угодно – математики-ремесленники. К числу таковых принадлежит например мой коллега по совету министров – господин Вышнеградский. Философы и жрецы – относятся с некоторым презрением к ремесленикам – исчислителям. Ну а в свою очередь математики-исчислители, среди которых есть много и весьма знаменитых, смотрят на философов, как на людей в известной степени «тронутых»… – Витте опять улыбнулся.
– А что вы думаете о приглашении мадам Ковалевской в Россию на преподавательскую вакансию? – перешёл к основному вопросу Георгий.
– На месте господина Танеева я бы не возражал! – ничуть не смутился Витте, и лишних вопросов не задал. Может знал откуда-то уже о разговоре с гостьей? – Я давно признаться отошел от научного сообщества – но насколько знаю Софья Васильевна обладает весьма неортодоксальным мышлением. Я скажу нечто что возможно удивит вас, Ваше Величество, – продолжил Витте. В случае ее избрания на кафедру любого университета ей суждено будет стать источником споров – как связанных с ее полом так и с ее идеями и убеждениями. Но… вместе с тем и огромной пользы! Ибо как бы то ни было, разница между университетом и школою заключается в том, что университет живет свободной наукою. Если же он не живет свободной наукой и свободным идеями, то в таком случае, он не достоин звания университета. Тогда, действительно, лучше уже обратить университет в школу, потому что школа все-таки тогда может давать деятелей с определенным запасом знаний, между тем как университет без свободной науки не даст людей ни с большими знаниями, ни с большим научным развитием. Зато… – Витте как будто на какую то секунду поколебался – даст людей с большими амбициями и без рационального мышления. Во многом тип нашего «нигилиста» ведь порожден университетами эпохи императора Николая Павловича… – Витте встревожено оглядел на царя, но тот благосклонно кивнул, – мол продолжайте.