Это была скульптурная группа высотой в человеческий рост.
Из широкой и бугристой плиты желтого камня, лежащей на полу, вырастали мускулистые руки – внизу черные, а ближе к верху – белые. Резчик по камню каким-то образом совместил черный гранит и белый мрамор, искусно выполнив переход между разными материалами и очень достоверно изобразив при этом напряженные мышцы, перевитые венами, словно канатами.
А на широких мраморных ладонях лежал ребенок, вырезанный из того же материала. На детском личике, обращенном к зрителю, застыло выражение беспредельного ужаса.
Гениальный мастер создал настолько реалистичную скульптуру, что невозможно было оторвать от нее взгляд. Четыре больших бумажных фонаря, больше похожих на ширмы, расставленные по углам додзё, бросали на нее причудливые тени, отчего казалось, что руки шевелятся, стремясь поднять ребенка как можно выше.
– Что это значит? – пробормотал Хащщ, которого, похоже, тоже пробрало от увиденного.
– В каждом додзё потомков древних синоби стоит статуя ками-покровителя, – глухо сказал Виктор. – В нашем стояло изображение Фудо Мёо, бога огня, своим мечом отгоняющего злых духов. Наследники ниндзя из провинции Ига, члены нынешнего клана якудзы Ямагути-гуми, избрали своим покровителем ками знаменитого благородного разбойника Исикава Гоэмона, в шестнадцатом веке скрывавшегося от властей где-то в этих местах. Исикава грабил богатых, раздавая добычу бедным, а также убивал по заказу – в те времена все синоби промышляли этим. После неудачного покушения на Тоётоми Хидэёси, тогдашнего правителя Японии, Исикава Гоэмон был схвачен. Его вместе с маленьким сыном приговорили к страшной смерти в котле с кипящим маслом.
– Сына-то за что? – не выдержал Хащщ. Вот уж не думал, что ктулху, питающийся человеческой кровью, может быть столь впечатлительным.
– Чтобы не отомстил за отца, когда вырастет, – ответил Виктор. – В те времена это была нормальная практика. Их обоих поместили в большой котел, под которым развели огонь. Когда масло стало нагреваться, Исикава, погруженный в него по грудь, поднял ребенка на руки и держал, молча глядя в глаза Тоётоми Хидэёси. Лицо и руки приговоренного начали чернеть от нестерпимого жара, но Исикава продолжал держать сына на вытянутых руках.
Дело кончилось тем, что правитель Японии, пораженный мужеством синоби, приказал забрать ребенка из рук уже мертвого отца, силой духа заставившего свое наполовину сгоревшее тело стать неподвижным, словно камень.
– Способен ли человек на такое? – усомнился я.
– Это всего лишь легенда, – пожал плечами Савельев. – Но думаю, что подобное возможно. Для тренированного