Виктор молчал.
Понятно. Ступор от пережитого. Понимаю его. Человек потерял жену и ребенка, сегодня нашел женщину, которая родила ему второго, – и в этот же день похоронил ее. Даже самого что ни на есть непробиваемого синоби накроет. Ладно, будем надеяться, что он не сочтет мою задумку осквернением могилы и не зарубит меня, пока мы с Хащщем будем столь специфически украшать свежий холм.
Не зарубил.
Мы разложили на могиле лоскуты кожи и осколки костей, после чего я нашел палку, воткнул ее в холм и повесил на нее противогаз, найденный в рюкзаке мертвеца. Это и традиция Зоны, и какая-никакая защита от мародеров, занимающихся раскапыванием могил. Вот так, с противогазом в изголовье, сталкеры хоронят сталкеров. И если им попадется такой вот копатель, разрывающий могилы их товарищей в поисках хабара, умирать ему придется долго и очень мучительно. Поэтому мародеры стараются не трогать сталкерские могилы – себе дороже.
Я вытер руки о хилую траву Зоны, после чего поднял голову – и увидел ктулху, который, задрав голову, смотрел в небо.
– Давно туч не видел? – осведомился я.
– Звезды не исчезают, – с тревогой в голосе проговорил мутант. – Отец рассказывал, что в день, когда Большой Выброс выжег Зону, звезды не исчезли с наступлением дня.
Вдали послышался еле различимый гул, словно стая разъяренных шершней приближалась к нам медленно, но неотвратимо.
– Танки, – сказал я.
– Те самые, что ты видел, – сказал ктулху. – Которые совсем скоро будут стоять здесь оплавленными. Эта погибшая девушка прорубила портал не глядя, верно? Не думала о том, куда хочет перенестись?
– Похоже, что нет, – ответил я.
– Понятно, – сказал Хащщ, заметно бледнея. – Тот день притянул портал своей силой. Чувствуешь?
Теперь и я ощутил это. Воздух вокруг будто звенел от напряжения, и обрывки проводов, болтающиеся на поваленном телеграфном столбе, потрескивая, искрили на разлохмаченных концах.
– Бежать, как я понимаю, бессмысленно? – спросил я.
Ктулху энергично мотнул головой, отчего ротовые щупальца хлопнули его по левой щеке.
– Я ж говорил уже. Наша горелая Зона простирается на сотни километров, так что от Большого Выброса не уйти. Давайте попробуем найти какую-нибудь нору и…
– И потом до конца дней жить в выжженной пустыне? Ну уж нет! – отрезал я.
– У тебя есть лучший план? – поинтересовался мутант.
– Не знаю, насколько лучший, но попробовать можно, – сказал я. И, повернувшись к Виктору, добавил: – Ее уже не вернешь. Но ты должен жить. Ради дочери.
– Ради дочери… – механически проговорил Японец. – Да, ты прав, сталкер. Теперь у меня точно есть ради кого жить. Что ты предлагаешь?