— Камилла, я ведь предупреждал, что должен передать вам обоим подарки от Тана, — слегка нахмурившись, сказал Ноа. — Как зовут твоего сына? Кажется, Итан?
— Да. Я назвала его в честь своего дяди. Прости, — добавила она, вскинув подбородок и не желая чувствовать себя виноватой, — я знаю, что ты хотел увидеть Итана, но мама могла встретиться со своей подругой только сегодня. К тому же он совсем еще ребенок. Ему только год и три месяца. Ему будет абсолютно все равно, вручишь ли ты ему подарок лично в руки или нет. Он даже не знает, как открывать его, и наверняка начнет совать его себе в рот. Так что я сама могу отдать ему подарок Тана. — Она махнула рукой на диван. — Может, присядешь?
— Спасибо, Камилла, но меня ждут другие дела, — покачал головой Ноа.
Его слова почему‑то больно ранили. Он стоял перед ней весь такой отстраненный и сердитый, но Камилла не могла думать ни о чем другом, кроме его поцелуев.
— Так я получу свой презент?
Ноа пересек комнату и приблизился к ней, и ей показалось, что в ее легких закончился воздух. Камилла замерла и заворожено посмотрела на его губы, а когда подняла взгляд, заметила, как его глаза полыхнули обжигающей страстью, отчего у нее задрожали колени. Она не могла понять, что происходит. Ведь она сама порвала с Ноа, а теперь стоит перед ним и не может справиться с охватившим ее желанием.
— Ноа, кажется, ты стал повыше, — пролепетала Камилла, не зная, что сказать.
— Ага. Я стал выше, тяжелее, сильнее и, надеюсь, жестче. Увидим, что у меня получится на следующем родео. — С этими словами он протянул ей какой‑то сверток. — Камилла, вот твой подарок. Тан дал мне очень четкие инструкции.
Она взяла в руки сверток и провела пальцами по смятой коричневой бумаге, туго перевязанной бечевкой, представив своего старшего брата, который умирал в Афганистане, так далеко от родного дома и своей семьи, и думал о том, как передать подарки ей и Итану.
— Спасибо. Я рада, что ты, Майк и Джейк были рядом с ним. Он погиб как герой. — Она запнулась, с трудом сдерживая слезы. — Когда я прощалась с ним, я думала о том, увижу ли его снова, — прошептала Камилла и отвернулась. — Прости. Мне нелегко говорить о нем. Тан занимал особенное место в моем сердце.
— Он был дорог всем нам.
— Что ж, ты выполнил свое обещание, — вздохнула она. — Когда Итан подрастет, я расскажу, что его дядя специально попросил тебя привезти ему этот подарок и передать лично в руки.
— Что я и собираюсь сделать. Мне придется заглянуть к тебе еще раз, — недовольно бросил Ноа.
Камилле стало не по себе, потому что она прекрасно знала, каким настойчивым и непреклонным он может быть, когда считает себя правым.