— Ого! Не уж-то будем бабушку вызывать? — поинтересовался папа, сделав большие глаза и прикрыв рот, распахнутый от ужаса, рукой.
Ну что за человек! У меня беда, а он всё шуточки шутит.
— Бабушку звать пока не будем. Мама сказала, — надо что-то придумать.
— Ага! Придумать! Это хорошо! — папа потер ладони друг об друга. Будто бы собирался взяться за что-то. За какое-то дело! — Только разве с таким лицом можно что-то придумать? — добавил с сомнением он.
— С каким это? — я подошла к зеркалу. Да-а-а-а. Видок был ещё тот. Вся какая-то взлохмаченная, бледная, глаза, потерявшиеся на лице, а крылья… Мои великолепные серебристые крылышки… Они будто бы завяли. Как цветочки, за которыми давно никто не ухаживал и не поливал. — Нет. С таким нельзя, — протянула я печально.
— То-то же! Ко всему надо подходить с юмором! — объявил папа. — Радуйся! — добавил он.
— Чему это? — ехидно спросила я.
— Я пока не придумал. — Уклончиво ответил папа. — Но! — он указал пальцем на потолок, — скоро придумаю! Если ты не придумаешь раньше меня, — и ещё и подмигнул вдобавок.
А я думала! Разве же я не думала?! Только что толку?
Ничего толкового у меня почему-то не придумывалось, и я снова грустила и вынашивала план по удалению крыльев.
Никому, ну просто совсем никому я не рассказывала про свою беду. Кроме, конечно же, Юльки.
Ей я в тот же вечер рассказала. Мы с ней спрятались в кустах, и я ей и говорю:
— А хорошо, что у тебя нет крыльев! — и смотрю на неё внимательно.
— Это почему это?! — обиженно спросила она. Подумала — издеваюсь.
— Да потому, что меня в мюзикл не берут! — печально сказала я. — Говорят, он для девочек без крыльев.
— А! Так мне не надо в мюзикл! — возразила Юлька. — Так что мне нужны — крылья!
— Вот бы мне взять и тебе свои крылья отдать! — мечтательно сказала я. — Мне-то не нужны!
Стали мы думать, как же их отдать. Мы и спинами прижимались, и тёрлись друг о друга, и с дерева прыгали в траву, выкрикивая специальные заклинания, чтобы крылья перелетели с меня на Юльку, и закапывали в землю специальное заколдованное стеклышко с секретным письмом.
Держались за руки, закрывали глаза и очень-очень хотели, прямо вдвоём, чтобы у Юльки крылья появились, а у меня исчезли.
Крылья упорно оставались у меня.
— А тебе мама-то разрешила крылья? — с сомнением я посмотрела на Юльку.
— В том-то и дело, что нет пока! — вздохнула Юлька, смущённо опустив глаза, — но, уже скоро разрешит! — добавила она.
— А-а-а-а! — разочарованно протянула я. — Теперь поня-я-я-ятно!
Тут-то я окончательно решила — всё. Пора звонить бабушке. Другого выхода нет. И назначила себе даже день — завтра!