Г о л о с. Нас окружают японские солдаты. Заходят во двор.
Шаги по лестнице.
Идут сюда!..
Защелкали затворы винтовок.
Л а з о. Приказываю боя не принимать!.. Борьба только начинается… Нам дорог каждый человек. Японцы нас не тронут.
Г о л о с. А тебя? Тебя, товарищ Лазо?!
Резкий лязг медных тарелок, глухие удары барабанов, визг флейт. Духовой оркестр играет японский марш. Его звуки вытесняются русским старинным маршем «Под двуглавым орлом». Громко печатая шаг, по мостовой проходят солдаты.
Кричат газетчики: «Газета «Эхо»!..«Сумерки», «Сумерки»! «Дейли ньюс»! «Нью Ниппо»!.. Сегодня в номере: новое русское правительство, образованное в городе Владивостоке, объявило о своем полном понимании и уважении интересов Японии на Дальнем Востоке».
Г о л о с а. Еще одно белогвардейское правительство на нашу голову.
— Свободу Лазо! Свободу Лазо и его товарищам!
— Долой интервенцию!
Крики, выстрелы, беготня людей.
— Свободу Лазо!..
В камере тишина.
Л а з о. «Освободят ли нас, не знаю. Скорее всего, нет, и это мое письмо к тебе, милый братик, возможно, последнее. Именно поэтому хочется сказать тебе самое главное, что важно понять в твоем возрасте. Слушай же. Ты обязательно должен понять, что нет несчастней людей, которые не знают, что им делать и что делать с собой. Для таких людей обязательный рабочий день является истинным благодеянием. Оглядываясь на прожитую свою жизнь, я мог сделать только один вывод, что труд, деятельность каждого человека, многих, разделяют нас на две неравные части: одна — о развитии в широком смысле этого слова, другая — о практической жизни. Значение первого неизмеримо больше второго. Под развитием понимаю все проявления, все запросы нашей мыслящей и чувствующей личности, которая хочет жизни полной, широкой, значительной, часто не будучи еще в состоянии определить, какая именно будет эта жизнь. Но это стремление расширить свою жизнь, сделать ее ярче, лучше, значительней, выявить в ней свои мысли и стремления — есть одно из самых благородных стремлений человека, пойми это! И чем больше человек вкладывает в свое развитие непреклонности, бескорыстия, чем больше он стремится через личное к человеческому, к коммунистическому, тем значительней наша жизнь и тем легче переносятся невзгоды и страдания и вместе с тем — чаще солнце любви и участия освещает наш путь, тем более нитей связывает нас с другими людьми. Обними маму, успокой ее…»
Л у ц к и й. Напрасно пишешь, Сергей. Все равно твое письмо уже не дойдет. Не выйдет из этого подвала контрразведки…
С и м б и р ц е в. Ах, Луцкий, ты — непроходимый маловер. Не выйдет. А я вот тоже написал стихи. Не всех же нас расстреляют. Товарищи передадут.