Аморейское нашествие, под которым подразумевается движение не только амореев, но и других, видимо, более мелких и менее значительных групп, резко нарушило политическое развитие Передней Азии, приведя к гибели систему городов.
Позже ряд городов начинает восстанавливаться. Возрождается Библ, в котором явно прослеживается преемственность с прежней культурой и происходит слияние амореев с прежним населением (Kenyon, 1966, 76; Parrot, Chehab, Moscati, 1975, 47–49; Muller-Karpe, 1974, 844–845; Dunand, 1982, 196–197). Но династия, правящая в этом городе, осталась аморейской. Восстанавливается из руин Эбла, которая становится теперь аморейским городом (Klengel, 1992, 41). Подобная же картина отмечается в Угарите на средиземноморском побережье к северу от Финикии, о чем пойдет речь позже. Снова принимают городской характер ряд поселений Палестины (Posener, Bottero, Kenyon, 1971, 568; Finkelstein, 1991, 42–43; Finkelstein, 1996, 207), в том числе Мегиддо (Kempinski, 1989, 45–47). Вновь устанавливаются связи с Египтом и Месопотамией. Развитие всего региона начинается заново и в новых условиях.
После трагических событий, связанных с аморейским нашествием, основным населением Сиро-Палестинского региона стали ханаанеи и амореи. Разумеется, они были не единственными этническими группами, здесь обитавшими. Уже говорилось о разных народах, пришедших в Палестину, может быть, одновременно с амореями. В различных городах Сирии все чаще поселялись хурриты. Возможно, уже тогда часть сирийского населения составляли предки арамеев, которые позже будут господствовать в Сирии. Но все же именно ханаанеи и амореи определяли этнический и в определенной степени политический облик Палестины и Сирии, включая Финикию. Много позже под названием Амурру возникнет особое государство. Но думается, что это название можно использовать и в более широком смысле — как определение территории амореев вообще[3].
Период исчезновения городов в разных районах Сиро-Палестинского региона имел различную длительность. Несколько в разное время начавшийся, он и заканчивался тоже в разное время. Период запустения Библа был очень коротким, ибо слишком удобным было это место. И уже скоро город, в котором снова преобладал ханаанейский элемент, хотя и с аморейской династией во главе, устанавливает торговые связи с Месопотамией, где его важнейшим партнером становится Мари' на Евфрате (Киррег, 1973, 21; Finet, 1985, 28–30). А на западе контрагентом Библа стал Кипр с его запасами меди. Около 2000 г. до н. э. первые города снова появляются на средиземноморском побережье Палестины (Weippert, 1988, 206), а затем городская культура распространяется и на внутренние районы страны (Dever, 1997, 287–289). Палестина становится страной городов. Хотя население этой страны оставалось разноплеменным, происходила "ханаанизация" живших там амореев и других этнических групп; они воспринимали ханаанскую культуру и, может быть, язык (хотя об этом нет никаких данных, а известные имена правителей некоторых городов преимущественно аморейские (Klengel, 1970, 124)), так что включение Палестины в общее понятие "Ханаан" вполне правомерно