— Что? — Питер рычит, как собака.
— Можно потрогать твой шрам?
— Ты точно педик! — обрывает он. — Что за фигня…
— Не педик, блин! — кричу. — Что ты привязался!
— Извращенец!
— Да почему?
— Потому что! Как будто ты не понимаешь! Уходи!
— Извини, — бормочу быстро и протягиваю яблоко.
— Вали отсюда!
Мы препираемся еще минут пять, а потом Питер выпроваживает меня. Сдаюсь и сваливаю, конечно. Но возвращаюсь на следующий день.
— Что? — Грейсон таращит на меня глаза сквозь занавеску на двери. — Ты издеваешься? Чего приперся?
— Ты на мечах драться умеешь? — спрашиваю.
— Что? — еще больше недоумевает он.
Ну, он удивлен — сил нет. Смотрит на меня, как на психа.
— На мечах, — говорю, — дрался когда-нибудь?
Он отрицательно мотает головой. Показываю ему две торчащие из моего рюкзака деревянные рукоятки. На самом деле, сам сто лет не тренировался. Когда мне было девять, прочитал «Властелина колец» и записался в секцию боев на мечах. Мне тогда это жутко нравилось, потом как-то забылось, вытиснилось школой, футболом, отношениями, а сейчас почему-то снова захотелось.
Питер медленно открывает дверь, как будто не хочет впустить ветер в дом.
— Ты что, хочешь…
— Ты умеешь? — достаю мечи, не дождавшись продолжения вопроса.
— Нет, конечно, — он усмехается.
Ловлю его мимолетную улыбку, грустную, натянутую, едва заметную. На той стороне лица ее, наверное, вообще не различить, ведь там даже губ нет — только дырка рта, туго обтянутая по краям изрезанными швами.
— Я научу! — выдыхаю нетерпеливо. — Пойдем!
— Куда? — Питер снова настораживается, как мангуст, учуявший кобру.
— На задний двор хотя бы. Не дома же нам драться…
— Я не умею драться на мечах, — он теперь очень серьезен и сдержан, говорит, будто с умственно отсталым.
— Да научу сейчас тебя! — как-то непроизвольно беру его за запястье и тяну в сторону задней двери.
Секунды две он смотрит на наши руки, потом поднимает глаза на меня, как будто снова хочет спросить, не гей ли я. Ага, ведь нельзя же просто так взять друга за руку. Что за фигня вообще! Он одергивает руку.
— Да что ты в самом деле! Это круто! — уговариваю. — Неопасно, мечи деревянные, просто помашем… Правда, это прикольно, Питер…
— Я не выхожу на улицу! — грубо перебивает он.
И это неожиданно.
— Даже на задний двор?
— Даже!
— Почему?
— Потому!
Смотрю ему в глаза, вернее, в один глаз, и соглашаюсь. Знаю, как для него это важно. Здесь, в своем доме, он защищен, он в безопасности. А там, за порогом начинается жестокий мир. И мы просто болтаем весь день.