Жестом демиурга Веда дотронулась до моей груди, и я ощутил на своей коже прикосновение ее пальцев. Неожиданно ее ладонь прошла сквозь мою плоть, как сквозь видение, погрузившись внутрь тела. Мягкое, нестерпимо легкое касание где-то в глубине моего тела.
— Забавное, — сказала Веда. — Теплое и смешное.
Внезапно отстранилась, стряхивая с пальцев прозрачные сияющие капельки:
— И кого же ты ищешь?
— Так, одну знакомую.
Девушка нахмурилась.
— Тут нет твоих знакомых. Но тут есть я.
Медленными движениями, пропитанными неизбежностью, Веда обхватила меня руками. Объятие приблизило нас друг к другу, наши тела соприкоснулись. Но встречное движение при этом не прекратилось. Веда проникла через мою кожу, мои мышцы дальше, внутрь, растворяясь во мне, исчезая, перемешивая нашу кровь, переплетая наши мысли, запутывая наше дыхание внутри наших легких.
Сияние растворилось во мне вместе с незнакомкой. Я был настолько обескуражен, что не сразу сообразил, что вновь остался один среди темноты, в нелепой позе с растопыренными руками, распятый в пустоте хаоса. Но именно я сейчас удерживал этот хаос, именно я был началом творения, островком гармонии среди бесконечности.
Тьма и одиночество рухнули на меня, подмяв под себя. Я сел на ковер, сжался и закрыл глаза. Вечность неторопливо перебирала четки, глядя на меня. В кромешной тьме я не заметил, как глаза сами собой открылись, и обнаружил это, только когда в поле зрения вновь замаячил крохотный огонек. На этот раз он не прятался от моего взора, а настырно раздражал одни и те же клетки черного омута сетчатки. Я встал и пошел к свету.
Огонек увеличивался. С удивлением я понял, что это костер, рядом с которым сидят люди. Те заметили меня и, развернув ко мне свои лица, молча наблюдали за моим приближением. Наконец я ступил в круг света. Костер лесным теплом дохнул мне в глаза. Я оглядывал незнакомцев. Те молчали. Одного из них я узнал. То был Голем — человек с растрепанными волосами. Быстро потеряв интерес к моей персоне, он рассеянным взглядом воззрился на пламя. Рядом с ним полулежал, опершись на локоть, некий субъект с морщинистым, но вроде бы не старым лицом и любопытными смешливыми глазами, иронически ощупывавшими меня. С другой стороны от Голема примостилась старуха. «Ведьма, — подумал я, — типичная ведьма». Подобные мысли уже давно не казались мне метафорами. Четвертым был молодой человек, пожалуй, наименее интересный из всей компании. Аккуратная одежда, белый воротничок, спокойное лицо.
Никто из четверки, очевидно, не собирался начинать разговор. Я бесцеремонно уселся между молодым человеком и ведьмой. Кроме треска костра, никакие звуки не нарушали тишину. Мягкий черный ковер вокруг пламени от жара превратился в серый пепел. Сейчас он больше всего был похож на черный болотный мох, под которым прячется зыбкая трясина. Я поднял голову, чтобы увидеть, как пламя освещает потолок. Потолка не было.