Проходит, наверное, минут десять, и я снова лезу на этот сайт. Я решаюсь написать Артёму. Долго думаю, прикидываю, как бы лучше подкатить. Наконец пишу в личку: «Привет, ты не против пообщаться?» Неожиданно он почти сразу отвечает: «Фото кинь своё.» Вот ведь какой он оказывается высокомерный — без фото и поговорить что ли с человеком нельзя! «А что, без фото ты не общаешься?» — пишу я. Меня как-то даже обижает такое отношение. «Фото кинь», — повторяет он в личном сообщении. «У меня нет пока фото, — отвечаю, — может, позже»? — «Ну позже и поговорим тогда», — приходит от него. Блин, он меня бесит просто своим отношением! Думает, такой красавец что ли! Прямо на хромой кобыле не подъехать! Точно педик. Но поговорить мне с ним всё равно хочется, поэтому я пишу честно: «Я боюсь своё фото выкладывать. Вдруг кто-нибудь знакомый узнает». Артём молчит несколько минут, потом соглашается пообщаться.
Так начинается наша виртуальная дружба с Артёмом. В школе, конечно, я никак себя не обнаруживаю и продолжаю тусоваться со своими пацанами. А ночами я снова и снова представляюсь Вовой, и мы долго говорим с Левиным. Он оказывается клёвым парнем, отзывчивым, умным, воспитанным. Мы часто откровенничаем. Я рассказал ему, что вообще сомневаюсь в том, гей ли я, на что он тут же кинул мне несколько ссылок на научные исследования и статьи. И это было совершенно не то, что я читал раньше.
Артём рассказывает мне о разных случаях, о том, как вообще проходит осознание своей сексуальности. Он не то чтобы убеждает меня, что я гей. Он говорит, что не стоит напрасно надеяться, и если уж попёрло, то принимай как есть. Иногда мне бывает очень паршиво. Так паршиво, что я просто хочу пойти и скинуться с крыши, чтобы больше не думать, гей я на самом деле, или это как-то само пройдёт. В такие моменты Артём успокаивает меня, поддерживает, немного рассказывает о себе. «Ты гей, Вова», — как-то пишет он. Я начинаю возражать. «Да успокойся, — продолжает он, — не пори горячку. Ничего нет страшного в том, чтобы быть геем. Ну так случилось. Хуже, если ты запаришь себе мозг всякой ерундой и начнёшь ломать себя. Ты гей. С вероятностью девяносто девять процентов могу тебе это гарантировать. Не пройдёт. Не исчезнет. Смирись». Чёрт возьми, Артём убедителен. Я верю ему. Я анализирую то, что он советует мне прочесть. Я сам начинаю во всём разбираться. Я теперь понимаю, что девяносто девять процентов того, что говорят о геях по телеку и пишут в газетах, вообще неправда. Якобы кто-то на кого-то влияет, совращает. Якобы есть какая-то пропаганда. Вот он я, на которого уж точно никто не влиял. Я всегда знал, что трахаться надо с тёлками, что пидарасы — это неполноценные люди, право на жизнь которых спорно. Ну и что? В итоге я смотрю гей-порно и знакомлюсь с гомосексуальными ровесниками. В итоге, как мне кажется, я уже по уши влюблен в одноклассника, у которого хватает смелости и ума не скрывать свою сущность хотя бы от самого себя.