Я просыпаюсь утром. Открываю глаза, и тут же в дверь стучит мама. Она говорит, что пора вставать и идти в школу. Я смотрю на Димку — он лежит на спине на надувной кровати и смотрит в потолок. Когда на нём нет этой убогой чёрной или серой неприметной одежды, когда его коротко стриженные волосы слегка растрёпаны после сна, когда он сосредоточено о чём-то думает, а не пытается выглядеть как можно тупее, чтобы не выделяться из компании своих друзей, он очень даже симпатичный. У него приятные мягкие черты лица, тёмно-карие, почти чёрные, глаза, прямой нос, тонкие, но чувственные губы. Сильные руки, на которых выступают вены. Я вообще не понимаю, почему он стал шататься с этими своими гопниками, у которых на лицах только прожигающая пустота. Он лежит и просто смотрит в потолок. А я смотрю на него и не могу отвести глаз. И как я раньше не замечал в нём этого. Этой мужественности, этой усталости. В нём есть настоящая мужская красота. Красота, которую он не просто прячет от всех. Я думаю, он и сам не знает, насколько на самом деле красив.
— Доброе утро, — тихо говорю я. — Выспался?
— Угу, — бормочет он.
— Давай вставай! Завтракать пойдем!
— Твои родители не особенно рады, что я пришёл ночевать… — начинает очень серьезно и как-то обиженно Сорокин.
— Всё нормально, — перебиваю я. — Они же знают, что у меня нет в школе друзей.
Мы завтракаем оладьями и какао. Дима держится очень скованно, даже глаз не поднимает. Как всегда папа встаёт из-за стола первым, прощается, целует маму, хлопает меня по плечу и уходит на работу. Я допиваю какао и машу Димке, показывая, что нам пора. Я хочу поскорее убраться из дома, чтобы мама не начала задавать вопросов и интересоваться, давно ли у меня появился такой хороший друг в классе, что я его запросто без предупреждения привожу домой. Я боюсь, что мама спросит о причинах, а врать о том, что нам надо было делать какой-нибудь реферат, я не хочу. Хотя, судя по всему, мама узнала Диму. Как-то мы с ней проходили мимо их компании. Мама тогда заметила, как они матерились и вели себя с девушками — ей это не понравилось. А теперь Димка вдруг оказывается моим другом. Не знаю, понимают ли родители, что происходит между нами на самом деле. Понимают ли, что Сорокин мне гораздо больше, чем друг и одноклассник. Лучше бы не понимали. Лучше бы они вообще об этом не думали.
Мы уходим. Мы идём с Димкой вдоль моего дома и я практически слышу, как трясутся у него поджилки. Я знаю, потому что сам боюсь не меньше. Если нас кто-нибудь увидит, то на допросах мы точно засыпемся. Поэтому нам сейчас надо очень быстро разбежаться. Сорокин неожиданно касается моей руки, едва-едва, как будто случайно, но я вздрагиваю.