Наши соперники из Питера получают низкие оценки. Не слишком, но таких им хватает, чтобы дотянуть только до третьего места. Это значит, что мы вторые. Я набрасываюсь на Волгину и стискиваю её в объятиях. Она рыдает ещё больше. Второе место — это отлично. Честно говоря, я на первое как-то и не рассчитывал. Вторые на России в молодёжке — это офигенный результат.
— Хватит ныть, Оля! — Строго говорю я. — Мы вторые! Это круто!
— Из-за меня… — всхлипывает она. — Я никогда себе этого не прощу…
Я машу на Волгину рукой. Бесполезно с ней говорить. Хотя везёт ей, если это самое тяжёлое, с чем ей приходится смириться в жизни. Я даже завидую. Загнаться бы так из-за ошибки в фигурном катании и никогда себе её не прощать — просто мечта.
Мы проводим некоторое время в поздравлениях родителей. Мои нахваливают нас с Олей, поют дифирамбы Ирине Васильевне. Тренер украдкой, чтобы не ранить чувства Оли, говорит, что я спас ситуацию, а это иногда стоит дороже, чем самый сложный чистый прыжок. Я киваю и пожимаю плечами.
Через некоторое время ко мне подходит парень из Петербурга, тот самый, который со своей партнёршей занял третье место. Его зовут Миша. Я отошёл в сторону от толпы и набираю СМС Диме. Мне не терпится поделиться с ним. Я знаю, что он переживает за меня. Он совершенно ничего не понимает в фигурном катании, но точно переживает и волнуется. Я нажимаю «отправить» и вижу перед собой Мишу.
— Поздравляю! — Говорит он и протягивает руку.
Я пожимаю её.
— Спасибо.
— Ты круто всё сделал! Я восхищён.
Я пожимаю плечами и Миша продолжает.
— Если бы ни ошибка, вы бы уделали этих москвичей.
— Да ладно, как есть так есть.
Мы говорим ещё пару минут о спорте, о планах и завтрашней важной встрече, на которой будут все спортивные шишки, представители школ и вузов, иностранные тренеры. Потом Миша переводит тему.
— Может, сходим куда-нибудь сегодня? Посидим, поболтаем.
— Не знаю, — отвечаю. — У меня Оля, по-моему, не в форме, — я киваю на Волгину.
— Да я не про Олю, — улыбается слишком таинственно Миша. — Мы с тобой, может, просто посидим где-нибудь? Я знаю тут кафе…
— Ну давай… — неуверенно тяну я.
Мне кажется, или этот Миша меня клеит? У меня что, на лице крупными буквами написано, что я педик! У Миши, к слову, не написано ни фига. Мы договариваемся встретиться вечером.
В небольшом кафе с приглушённым светом Миша после получасовой беседы накрывает своей ладонью мою.
— Ты красивый, — говорит он шёпотом.
— Как ты понял, что я гей?
— Своих же видно, — он широко улыбается.
— Мне не видно, — усмехаюсь в ответ я.
— Может, поедем к тебе в гостиницу? А то же завтра эта встреча, и разбежимся все по своим городам.