— Зассал что ли! — Обращается ко мне Влад. — Давай, бей пидора!
И все разом начинают подталкивать меня, как будто уговаривать. Начинают даже смеяться надо мной и подозревать, уж не такой же ли я отброс общества, как этот бедняга. Меня тошнит. Мне хочется блевать. Хочется задохнуться и сдохнуть прямо тут, но надо что-то делать. Надо сейчас ударить этого парня, чтобы никогда больше ни у кого не возникало сомнений в моей ориентации. Чтобы навсегда остаться настоящим правильным пацаном, мне сейчас надо ударить его ногой. Это как ударить самого себя. Я вижу себя на месте этого парня и бью. Не сильно, но он вздрагивает и просит отпустить его.
— Давай ещё! — Подбадривают меня мерзкие голоса товарищей.
И я бью снова. Я хочу только, чтобы этот парень вскочил и убежал, но он какой-то слабак. Он лежит и корчится от боли. Влад плюёт ему в лицо.
— Вали отсюда, извращенец! — Бросает Каримов. — И больше носа своего не высовывай!
— Уматывай! — Вторят ему другие голоса.
Я молчу. Я совершенно серьёзно боюсь, что меня вырвет прямо здесь, прямо сейчас. Я изо всех сил стараюсь сдерживать подкатывающую тошноту. Я даже не понимаю толком, как всё это произошло, как стала возможной эта встреча, пока по дороге назад пацаны ни объясняют. Маша, девушка Влада, зарегистрировалась на сайте знакомств для геев под именем парня. Зарегистрировалась просто так, из любопытства, но потом решила так же, видимо, ради любопытства, слить своим друзьям этого худощавого, довольно симпатичного парня. По указке Влада она потом назначила ему встречу. Ну а дальше я уже всё видел сам. Дальше я уже участвовал.
Как только прихожу домой, я сразу иду в туалет, и там меня рвёт. Меня трясёт, когда потом я сижу на полу возле унитаза. Меня трясёт даже не от страха — от презрения и ненависти к самому себе. Вот так же и я когда-нибудь попаду на место этого парнишки, и никто за меня не вступится. И меня просто убьют. Я мог отступиться. Мог придумать что угодно… Но я ударил его. Я был на стороне Влада. Я был на другой стороне. Я был на стороне, которая раздавит меня, едва узнав о том, насколько я отличаюсь от нормальных людей. Я гей, и я бил сегодня гея в компании злостных остервенелых гомофобов. А что ещё мне оставалось? Был ли у меня выбор? Что мне было делать? Отказаться, фактически тем самым пойти против своих друзей, фактически признать, что я сочувствую геям? Это автоматически означало бы, что я сам педик. И это было бы правдой. И я бы оказался там же, лежащим и корчащимся от ударов, вместе с парнем в узких джинсах. Есть ли выбор между тем, чтобы стать предметом всеобщих издевательств перед скорой смертью, и тем, чтобы пожить ещё немного? Чтобы дожить, может быть, до двадцати, а если повезет, то и до двадцати пяти? Я сомневаюсь, но это неубедительное оправдание моей трусости. Я знаю, возможно, слишком хорошо знаю, как хреново живётся тому парню… Но что это меняет. Я должен притворяться. Я должен делать вид, что ненавижу геев. Я должен смириться с тем, как сильно ненавижу самого себя. Впервые, наверное, не за то, что меня привлекают парни. Впервые за малодушие и страх. Меня снова тошнит. Спазмы.