Ну да, я знал о событиях в ее жизни и в ее голове. Иногда она позволяла мне узнать о событиях в ее душе. Ей было очень трудно это сделать, потому что то, что творилось в ее голове, она понимала прекрасно (сильно лучше чем я в своей), но вот в душе..
На вопрос «что ты чувствуешь» она либо начинала плести сложноподчиненные предложения, либо… плакала, если повезет.
Но это случалось редко. Она жила на редкость «от головы».
И вот сегодня она сказала: «Ты знаешь меня лучше всех на свете».
Я подумал и сказал:
— Получается, что и ты знаешь меня лучше всех на свете, что ли?
Она ужасно удивилась, даже возмутилась:
— С какой стати? Ты же ничего о себе не рассказываешь..
— А разве ты узнаешь обо мне по тому, что я о себе рассказываю? — спросил я.
Она долго думала, потом заплакала (это редкий подарок на наших сессиях..) и сказала правду о себе (это был еще более редкий подарок):
— Ты ничего обо мне не знаешь. Я не дам тебе лезть мне в души твоими грязными лапами. Я ненавижу тебя, я тебя боюсь. И мне очень перед тобой стыдно.
День задался.
История №20. Он всё время тормозил…
— А куда тебе торопиться? — спросил я.
— Ну.. — он смутился, — все-таки.. мне уже под 40, семьи нет, дети от первого брака узнают с трудом.. денег не заработал.. дерево не посадил.. ну и вообще. Надо же что-то делать..
— Да? — удивился я. — А зачем тебе?
— А что? Так и продолжать на диване сидеть? — он явно не знал, что сказать.
Я мечтательно вздохнул:
— Знаешь, иногда я скучаю по тем временам, когда ни за что и ни за кого не отвечал, никому ничего не был должен, и у меня был потрясающий старый диван.. эх… как я тогда работал..
— Работал? — переспросил он.
— Ну да, я работал отчаянно, безжалостно, шел до конца когда надо и не надо, мне было нечего терять.
— И ты зарабатывал? — спросил он.
— Да, — сказал я честно, — в те времена я зарабатывал в разы больше, чем за всю оставшуюся жизнь. Уж точно больше, чем когда у меня появилась жена и пятеро детей..
— Но ты ведь не жалеешь об этом? — спросил он подозрительно.
Я улыбнулся:
— Ты жалеешь, что родились твои дети? Даже при том, что они тебя с трудом узнают?
Помолчали.
— А теперь ты работаешь хуже? — спросил он.
— Послушай, — сказал я, — давай так: я тебе отвечу на этот вопрос как на духу, но после этого за каждую фразу, которую ты произнесешь, ты будешь платить мне 100 рублей. Помочь я тебе не помогу, зато хоть заработаю..
Он понял:
— Хорошо, я согласен. Отвечай на этот последний вопрос, а потом я буду.. говорить о себе и платить за это.
— Ок, — сказал я. Отвечаю. Сейчас я работаю по-другому, мягче, бережнее. Мои коллеги говорят, что скучают по «кровавому Ройтману», но потери качества нет, скорее наоборот. Я и сам так думаю. Но дивана старого нет. Есть новый, широченный, дорогущий, иногда боюсь даже садиться на него, жена убьет, если что.. эх.. Я ответил на твой вопрос?