Я спросил его, слышал ли он гул, сопровождавший землетрясение. Я сказал ему, что, по моим подсчётам, оно продолжалось от шестнадцати до восемнадцати секунд. Наполеон ответил, что оно продолжалось всего около двенадцати секунд. Он упомянул, что однажды он испытал толчок землетрясения на рассвете дня на подступах к Ферраре.
Землетрясения стали темой нашего дальнейшего разговора, во время которого я сообщил о том, что один толчок землетрясения ощущался на острове Святой Елены в 1756 году, а другой — в 1782 году. Я высказал предположение, что некоторые фанатики и суеверные люди, живущие на острове, будут объяснять возникновение землетрясения тем, что здесь присутствует Наполеон. Ведь ранее португальцы утверждали, что сильный и разрушительный юго-восточный ветер, который обрушился на Мадейру в 1815-м году и наделал столько бед, когда корабль «Нортумберлэнд» стоял на рейде Фуншала, возник в связи с тем, что на Мадейру на борту «Нортумберлэнда» находился Наполеон. Выслушав мой рассказ, Наполеон от всего сердца рассмеялся и заявил, что для того, чтобы нынешнее землетрясение на острове Святой Елены вошло в историю, следовало бы, чтобы он случилось сразу же после его приезда на остров или несколько дней спустя.
Наполеон затем сказал, что, как ему сообщили, лорд Мойра потребовал двести тысяч дополнительных европейских войск в Индию. «Я не верю этому, — заявил Наполеон, — но если возникла какая-то необходимость направлять войска в Индию, то это произойдёт вследствие глупости ваших министров, уступивших Франции некоторые владения к востоку от мыса Доброй Надежды. Если же это на самом деле правда, то причиной этого решения, по всей вероятности, стали интриги некоторых французских авантюристов из числа тех, кто сейчас во множестве остались без работы и ненависть которых к вам объединилась с необходимостью найти средства к существованию, в связи с чем они стали настраивать людей народности маратхи против вас, англичан.
Вместо того чтобы уступать французам Пондишерри и остров Бурбон, вам следовало поступить так, как поступили римляне с жителями Карфагена, и сказать: «Вы не должны вызывать волнения за пределами такой-то широты», но не всегда, поскольку это было бы несправедливо, а в течение лет десяти или дольше, до тех пор, пока ваши, английские, опасения о безопасности индусов не кончатся. Я придерживаюсь той точки зрения, что уступка французам Пондишери и Бурбона будет стоить вам отправки в Индию дополнительных десяти тысяч европейцев, не улучшив при этом положения Франции, в котором она сейчас пребывает под пятой этих глупцов Бурбонов. Даже когда я был на вершине власти, я бы не дал и гроша за те владения, если бы не те надежды, которые я всегда питал, рассчитывая на то, что я выдворю вас из Индии; для осуществления этого, а также для поддержания связи с Индией, мне были так необходимы острова Маврикий и Бурбон.