Настоящим вниманию всех офицеров, жителей острова и любых других лиц, проживающих на этом острове и посетивших его, предлагается официальное заявление о том, что им запрещается (в развитие прокламации от 15 октября 1815 года и, далее, официального объявления от 11 мая и прокламации от 28 июня 1816 года, предусматривавших запрещение осуществления любой переписки и любого вида контакта с иностранными персонами, содержащихся под арестом, за исключением только той переписки и такого контакта, которые время от времени санкционируются губернатором) получать, вручать и предлагать свои услуги в качестве канала для передачи вообще любых сообщений от и для вышеупомянутых персон без ясных на то санкций губернатора. В тех случаях, когда осуществляется несанкционированная передача сведений или она может осуществиться или была сделана попытка её осуществить, то тем лицам, которым станет об этом известно, надлежит немедленно доложить об этом губернатору (и, если потребуется, ближайшему представителю гражданской или военной власти) для того, чтобы в связи с этим можно было принять необходимые меры. В противном случае лица, не доложившие об этом, будут рассматриваться как соучастники преступлений вышеупомянутых иностранных персон, и, соответственно, нести за это ответственность.
Хадсон Лоу,
генерал-лейтенант, губернатор, командующий войсками острова
По приказу его превосходительства, Г. Горрекер, военный секретарь
По указанию губернатора, в совете острова, Т. Х. Брук, секретарь правительства острова
Лонгвуд, 20 июня 1818
Подполковнику Ласкеллю, командиру 66-го пехотного полка
Сэр, лейтенант Риердон вашего полка поставил меня в известность о том, что вы поручили ему уведомить меня, «что подполковник сэр Томас Рид информировал вас о том, что его превосходительство губернатор был очень недоволен тем, что я являюсь почётным членом офицерского клуба 66-го пехотного полка и что я недостоин общества офицеров полка; что вы видели часть переписки между губернатором и мною, которая была отправлена в Лондон; и что вы считаете, что я раздражаю губернатора. Что вы намерены созвать собрание офицеров, чтобы дать мне понять, что пока конфликт между губернатором и мною не будет улажен, я буду лишён чести обедать вмести с офицерами полка в офицерской столовой. И что вы полагаете, что лейтенанту Риердону следует в частном порядке намекнуть мне, что я должен без лишнего шума отказаться от членства в офицерском клубе».
Переданное вам заявление о том, что я совершил нечто такое, что делает меня неподходящей личностью для общества офицеров 66-го пехотного полка, я расцениваю как подлую и коварную клевету. Я не раз требовал и в настоящее время готов предстать перед любым компетентным судом чести для того, чтобы отвергнуть любое обвинение, которое может быть предъявлено мне, будь то в виде каких-либо подозрений, сомнительных предположений, доносов шпионов, необоснованных доказательств или в виде прямых обвинений. Если есть какое-либо основание, на котором можно построить подобные клеветнические обвинения, то почему бы, на что каждый англичанин имеет право в соответствии законами своей страны, не отдать меня под суд. Но его превосходительство сам в письме, написанном под его диктовку, отказался «предъявить какие бы то ни было обвинения против моего поведения в целом». Только благодаря честному и открытому расследованию того позорного источника, из которого порождаются тайные обвинения против меня, можно будет совершенно точно выяснить и продемонстрировать, что отказ смириться с устными инсинуациями, противоречащими моей совести, как раз и явился причиной гнева и гонений, которым я подвержен.