— Мне до этого дела нет! Меня это не касается! Следующий! Я вам сказал, какие справки от вас требуются. Все, следующий!
И теперь это уже была не завитушка в конце фразы — к столу действительно подошел следующий посетитель. Долль поплелся вон из кабинета. Он чувствовал, что окружающие провожают его высокомерно-насмешливыми взглядами, знал, что чиновник празднует победу и думает: этого я проучил как следует! Этот теперь долго носу не покажет! А еще Долль был уверен, что «следующего» сейчас примут с распростертыми объятиями, с каким бы неоднозначным делом он ни пришел. Да, с ним наверняка обойдутся любезно, так как теперь чиновнику захочется доказать себе, коллегам и посетителям, что он приличный человек. Но никаким приличным человеком он, конечно же, не был, а был одним из миллионов тиранов, которые испокон веку заправляли в этом прапорщицком государстве.
По пути домой Долль уже не думает о том, что от ноябрьской стужи его защищает пальто, которое ему всего несколько часов назад великодушно одолжил сосед, и что в желудке приятная тяжесть от еды, которую ему уделила добрая женщина. Он снова разочарован в соотечественниках. Робинзон страшно одинок на своем острове.
Так и получилось, что фрейлейн Гвенде и особенно фрау Шульц пришлось отдуваться за грехи жилищного управления. Так и получилось, что Долль заснул в полном унынии. Но все-таки это не тот Долль, каким он был в последнее время. Полтора часа сна — и в душе снова пробуждаются мужество и вера. Я справлюсь! — думает он. А если не справлюсь я, то все уладит Альма. Может, вообще разумнее послать туда ее. Она куда лучше меня умеет находить подход к мужчинам. И вообще — Альма, она и есть Альма!..
Он усмехается: вот и к нему привязалось это «и вообще». Проскользнув в выгоревшую комнату, он достает припрятанные харчи — пора бы наконец и пообедать.
Глава 10
Робинзон выходит в мир
Как ни старался Долль красться беззвучно — вдовая майорша Шульц его все-таки услышала. Едва он отрезал первый ломтик хлеба, в дверь раздался деликатный стук, и на его «войдите» показалась косматая Шульцихина голова.
— Ах, герр доктор Долль, можно я заберу свои вещи — если, конечно, я вам не помешаю?
— Забирайте, забирайте уже! — отмахнулся Долль. Но тут ему вспомнилось, как он наорал на нее, хотя виновато было жилищное управление, и он добавил: — Вы уж извините, что я вам нагрубил. Ходил по инстанциям, там все не слава богу — вот нервы и сдали. К тому же я не совсем здоров…
И тут же пожалел о своих словах. Он почувствовал, он прямо-таки увидел, как испуганная Шульциха воспрянула духом. И уж точно не стоило упоминать «инстанции» — она тут же поинтересовалась: