– Всем сохранять спокойствие. Судно налетело на мель. Повреждений, приводящих к протечке, нет. Оставайтесь на своих местах, но будьте готовы к эвакуации.
– Врут, поди, успокаивают, – не поверил капитану Петрищев.
– Не врут. Никакой паники, ясно? – Черных добавил в голос металла. – Зато качки почти нет.
БДК колебался немного с носа на корму, без всплытий и нырков, раздражающих вестибулярный аппарат. Корпус скрежетал по камню, но силы волн сдернуть с них не хватало.
Карл уставился на Кирилла, будто хотел, чтобы ему объяснили, что за ерунда происходит. Уши и беспокойные глаза собаки чутко реагировали на скрежет. Кирилл взял его на руки привычным способом, как делал это дома.
– Это шторм, Карл. Для этих мест дело привычное. Кораблик устал и лег на бочок, поспать. Ты же тоже любишь спать на боку? Вот, видишь, бояться нечего. Сейчас поспит, поспит, проснется и поплывет дальше, к нашему дому. Как приплывем, обещаю купить тебе самый дорогой корм. Не, не корм, куплю тебе десять килограмм говядины, с косточкой и разрешу глодать ее прямо в моей постели, – Кирилл погладил собаку за ушами. Пес расслабился и прикрыл глаза.
Все в каюте замерли, слушая, как Кирилл успокаивает свою собаку. Маша шмыгнула носом, обратив на себя внимание. По ее щекам текли слезы, а в глазах застыло какое-то трогательное материнское умиление. Кирилл хотел взять Машу за руку, но в этот момент корабль качнулся, заскрежетал корпусом по дну, ударился и замер. Свет в комнате потух.
Роман сидел на песке и обгрызал отслаивающуюся кожу с потрескавшихся губ. Из всех нормальных положений тела единственно удобным было только сидение на заднице. Дышал он поверхностно, борясь с желанием вдохнуть полной грудью. Поломанные ребра при глубоком вдохе отдавали острой болью, сразу хотелось кашлянуть, еще сильнее усугубив боль. Стоять было больно из-за отбитой на бедре мышцы. По правой ноге несколько раз ударили железной трубой. Она посинела и выглядела неважно. Опираться на нее совсем не хотелось.
Рядом на песке сидел Сречко и любовался на мир одним глазом. Второй был запрятан глубоко под лиловой гематомой. Серб тоже обгрызал кожу на потрескавшихся от безводья губах. В последнее время это было единственным занятием для всей группы. Сречко рассекли спину тонким металлическим прутом, привязанным к деревянной рукоятке, за то, что он попытался заступиться за Романа.
Тот неразумный поступок с костром дорого обошелся группе. Не беда, что за это пришлось получить в морду, беда в том, что мародеры забрали абсолютно всю воду, еду и кокосы. Даже те, что припрятали. Мародеры уже научились манипулировать людьми для того, чтобы те сознались, где находятся припрятанные запасы. Их не стали убивать, потому что были уверены, скоро люди умрут сами. Роман не знал, что делать дальше. Абсолютно. В голову не приходило ни одной умной мысли. Идти куда-то было неразумно. Движение сократило бы их жизнь наполовину. Остаться, значило умереть чуть позже. Но чуть позже, это прожить в два раза дольше. В таком подходе чувствовалась бОльшая выгода.