– Когда рабыня принимает нашего бога и признает Хамаса Господином, наш главный евнух-прорицатель, а также старейшая из кальф Хадия нарекают ее именем, видя в каждой девушке ее предназначение, – она сощурила глаза и посмотрела на меня.
– Халиса, – я передернула плечами, услышав это имя, – чистая, неподдельная, настоящая, – с воодушевлением проговорила она, а я уставилась на нее неверящим взглядом.
– Хатун, – она выдержала паузу, наблюдая за моей реакцией.
Я сидела, напряженная до предела.
– Принцесса с далекого побережья Маталлула. Ее отец был побежден Хамасом, и красавица Хатун привезена в Адамаск в качестве трофея. Но ее красота пленила Шейха, и он взял ее в жены.
– Хельга, – она задумчиво проговорила мое имя, – ты чувствуешь? – она вопросительно приподняла бровь и сделала глоток из своей пиалы.
Я в ответ тоже приподняла вопросительно брови.
– Вот то-то и оно, что твое имя безлико, – и на ее губах появилась довольная улыбка.
Укол пришелся по моему самолюбию в самую точку, так остро я почувствовала себя ничтожной.
– Пей, – женщина подвинула мне мою пиалу.
Пить? Внутри меня все протестовало. Что-то пугало, отталкивало, заставляло сделать все, что угодно, но не брать пиалу в руки. Пальцы соприкоснулись с горячими стенками фарфора. Глаза женщины вспыхнули дьявольским огнем. До этого прозрачная, их голубизна сейчас была насыщенно лазурной.
– Давай же, пей, – ее губы теперь уже не скрывали хищного оскала, она выказывала нетерпение, а я, как кролик перед удавом, вижу, что меня хотят проглотить, но сделать ничего не могу.
Подношу пиалу к губам. Все вокруг будто замедляется, и я вижу боковым зрением, как ко мне с места срывается вошедшая Хадра, у Халифы лицо вытягивается, и в глазах застывает ужас. Шейх-вайлидэ, увлеченная мной, не сразу замечает, что обстановка вокруг нее меняется, она поглощена процессом, и уже, наверное, представляет последствия, точно зная исход.
Миг, и пиала из моих рук оказывается в руках Хадры. В этот момент до матери Хамаса наконец-то доходит, что все пошло не так, как она планировала. Хадра делает большой глоток, и пиала падает из ее рук на пол.
– Нет! – говорю я и в отчаянной попытке протягиваю руку, хватаю пустой воздух, пытаясь остановить то, что уже произошло.
Шейх-вайлидэ, спустя всего миг, берет себя в руки и с безразличным лицом встает из-за стола. Щелкает пальцами, молчаливым жестом приказывает собрать все со стола. Рабыни, суетясь, сгребают все на подносы и выскальзывают вперед Госпожи.
Шурша одеждами, она направляется к двери.
– Видимо боги рассудили все по-своему, – проходя мимо Халифы, говорит то ли ей, то ли в пространство, не понять, взгляд направлен в пустоту.