Словно лезвие ножа, резанул ее черный взгляд Шейха. Кривая улыбка тронула его полные губы. Он хлопнул в ладоши, и все разговоры мгновенно замерли, а он, не отрываясь, смотрел на дриаду. У девушки аж ноги подкосились, а по спине пробежала ледяная дрожь.
– Подойди ко мне, – приказал он, и, не смея перечить, девушка сделала робкий шаг в направлении минотавра, восседавшего расслабленно на троне.
Было видно по напряженным плечам Хельги, что она волнуется, так как все взгляды были сейчас направленны на нее.
– А это мой подарок, – надменно сказал Шейх, когда дриада подошла к нижней ступени трона. – Лесные божества признали мою власть и подарили мне свою дочь в знак уважения.
Лицо девушки вспыхнуло, словно огненный цветок, и она потупила взгляд. Конечно же она знала, как оказалась в этом дворце. Подрастая, она начала осознавать, что не принадлежит ни одной из жен Шейха, не является ни его дочерью, ни племянницей. Она его рабыня и подарок, но это она узнала уже тогда, когда стала достаточно взрослой, чтобы понимать, к чему готовят ее в стенах дворца.
– Музыку! – скомандовал Хамас, и по щелчку его пальцев полилась откуда-то из зала томная мелодия. – Танцуй.
Хельга стояла, как вкопанная, не могла заставить пошевелиться хоть одну из конечностей. Из-за спины послышались хлопки. Девушка пыталась переступить тот барьер неповиновения, сопротивления, что сейчас стеной вырос внутри нее. Конечно же, она могла танцевать, у нее были хорошие учителя.
Музыка стала нарастать, и, сделав первое движение руками, Хельга, вздернув вверх подбородок, дерзко глянула Шейху в глаза.
«Хочешь, чтобы я танцевала? – мысленно она улыбалась ему в лицо. – Так вот смотри же».
Она закружилась по залу, освобождая себе больше пространства. Уже со всех сторон звучали хлопки, а Хельга будто и не слышала их, смотрела с вызовом в глаза Шейха. Плавно покачивая бедрами, нимфа выписывала восьмерку, поочередно касаясь каждого бедра тонкими пальцами, гладя себя, поднимаясь вверх, еле касаясь кожи. Вот уже пальчики очерчивают красивый изгиб бровей, резко сжимаются в кулак и скрещиваются на груди, и взгляд снова застывает на лице Шейха. Плавные тянущиеся шаги в направлении господина, и руки словно играют в игру, что ведома только им одним. Ладони нежно скользят по телу, лаская соблазнительные изгибы. Громкий вскрик, и волна проходит с пальцев ног, заканчиваясь на кончиках пальцев рук, и снова ладони в кулаки, и скрещены руки на груди. Запрет, отказ повиноваться. Взгляд сверкает, словно яркие звезды, дерзко устремлен на правителя.