Данталион высыпал из ладони пепел и достал еще один пучок. На это раз встал ближе к дверям склепа и даже подул на сизое облако. Бесполезно. Струи потекли прежними путями, будто не замечая усыпальницу семьи Селесты.
– Месье, что вы делаете?
– Зовите меня, как прежде, мессир. Новое имя раздражает. Ничего глупее вы придумать не могли? Месье Делорне. Жан Аллар.
Ведьма недовольно фыркнула и сложила руки на груди, но уже не отворачивалась. Дым тимьяна забил обоняние, магия Темных в нем мешала чувствовать эмоции. Общаться с юной Дюбуа придется вслепую.
– Я не старалась. Ляпнула первое, что пришло в голову. Она у меня не такая больная, как ваша. Повторяю, вы зачем окуриваете местность? Пчел отпугиваете?
– Вы видите здесь пчел?
Пучок тимьяна прогорел и осел белыми хлопьями на землю. Герцог снял с пояса второй мешочек. В нем оказался овес.
– Все, я сдаюсь, – подняла руки Селеста. – Вы прекрасно знаете женщин, шалость с дымом удалась, я умираю от любопытства. Может быть, зайдем в склеп? Жизель останется на улице, я обещаю. И ничего не услышит, раз вы не хотите при ней разговаривать. Так устроит? Но никаких подселенцев! Я настаиваю.
Вот и кончилась женская независимость с обиженной позой. А нужно было всего лишь оставить одну и не реагировать. Просто, как всегда. Герцог не ответил. Толкнул дверь склепа рукой и нырнул под каменный свод. Теперь пусть ведьма идет за ним и ждет, пока тот, кто умнее и сильнее, снизойдет до пояснений.
***
В склепе было холодно до мурашек. Пышных похорон Изабэль не устраивали. Нарядили в белое платье и положили в каменный гроб с тяжелой крышкой. Пока она была гладкой, как доска, но Филипп, насколько я знала, уже написал каменщику с просьбой сделать скульптурный портрет жены в виде барельефа. Покойная ведьма будет каменным изваянием лежать поверх собственного гроба.
Не знаю, откуда каменщик будет списывать образ. Инстаграма с фотографиями в Брамене не было. Возможно, у старшего Дюбуа остался портрет. Состояние семьи позволяло оплатить подобную роскошь. В лавке на Филиппа, кроме него трудились два подмастерья, и отбоя от заказов не было. Он ремонтировал старые часы и делал новые. Мог просидеть за работой половину ночи, если попадался сложный ремонт или влиятельный клиент. Вот и сегодня с утра укатил на второй повозке, а меня оставил бродить по кладбищу с демоном.
Данталион молча и деловито обошел вокруг каменного гроба. Овес держал на ладони, периодически на него посматривая. Девицы гадали на кофейной гуще, а демоны по злакам?
– Что говорит овес?
– Ничего, – поджал губы демон. – На пороге склепа порозовел, а внутри снова стал светлым. Вы верите, что ваша матушка могла оставить семейную усыпальницу без защитных чар?