Я не испытывала к Роните дружеских чувств, но в этот момент мне стало ее по-настоящему жаль. Первая, но, боюсь, не последняя жертва.
– Ко всему прочему, Кантариону грозят осложнения с Разенгором, – добавил Тин. – Зная короля Тонгара… С другой стороны, не думаю, что он сильно расстроится, если Артаниэль не достанется магия огня – он так и не может простить ее помолвки с наследником Аронии.
– Кстати, – пришла мне в голову шальная мысль. – А в этом нападении не может быть замешан Тонгар? Если он обижен на Дерриэля за эту помолвку, то в его интересах не допустить, чтобы магия огня появилась у Хранительницы.
– Я думал об этом, – кивнул Тин. – И не только я. Но появление Вестника Оракула в твоей спальне делает эту версию несостоятельной. Впрочем, пока она еще является рабочей. Я ведь никому не рассказал о Вестнике, – признался он.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Но причина не только в нем, – продолжил Тинатриэль. – Тонгар, как и большинство огненных демонов, весьма импульсивен и несдержан. Тайное использование запрещенной магии, и тем более создание новых заклинаний, так скажем, не в его духе. Он, скорее, глядя в глаза обидчику, зарубит его огненным мечом, нежели исподтишка заберет чужую магию.
Тин замолчал, а я осторожно спросила:
– А можно ли завтра навестить Рониту?
Принц удивленно приподнял бровь.
– Давно ли вы стали так дружны? Впрочем, никаких запретов нет. Поторопись, скорее всего, послезавтра она уже сможет перейти через портал. – Он осторожно взял меня за подбородок и повернул к себе. – Только если ты думаешь, что она сообщит тебе нечто такое, что не рассказала нам, то вынужден тебя разочаровать – ничего нового ты от нее не услышишь. Нападение произошло во сне.
– Не беспокойся, даже не собиралась, – мягко высвободив подбородок из пальцев Тина, я поднялась с его колен. – Спасибо, что поделился со мной, и прости, что задержала.
Я направилась к кровати, но шепот Тинатриэля остановил меня на полпути:
– Лина, если именно с тобой Эфри поделилась своим даром, мне лучше знать об этом.
Я едва сдержала судорожный вздох. Помнила, что о даре нельзя рассказывать. Но Тину я доверяла. Соблазн был велик, только… Он ведь сразу решит, что я использовала свой дар и воздействовала на него. И доказать, что это не так, я не смогу. Я трусливо прятала голову в песок, подобно страусу, но ничего не могла с собой поделать.
Не могу ему признаться.
Медленно обернувшись, я посмотрела принцу в глаза, надеясь, что мой голос не дрожит, и пожала плечами:
– Прости, но мне нечего тебе сказать. – И продолжила свой путь к кровати.