– Явился! И где ты пропадал, позволь спросить? – орала почтенная Хильда, будто обычная вульгарная бабенка.
– Тебя не касается! – рявкнул разъяренный виконт.
– Ах, вот как ты заговорил!
В холл невесть откуда стекались не только рыцари и дамы, но даже слуги, привлеченные скандалом в благородном семействе. Юта под шумок решила улизнуть в спальню, но Джакоб ухватил ее за рукав.
– Мы еще не договорили, – сквозь зубы прошипел он.
Виконт с виконтессой между тем вошли в раж. От их криков, казалось, тряслись гобелены на стенах. А потом шум перекрыл грозный голос:
– Что здесь происходит? Виконт, виконтесса, как вы смеете позорить меня перед нашим гостем?
Виконт неуклюже, словно у него болела спина, поклонился. Виконтесса глубоко присела.
– Приношу свои извинения, господин маркиз, господин граф, – пропела она.
Юта посмотрела на вновь прибывших и покачнулась, чувствуя, как поплыл под ее ногами пол. Потому что между графом и незнакомым черноволосым рыцарем стояла, улыбаясь, похищенная драконом Эрна.
– Приданое? – растерянно переспросил барон. – Я вас правильно понял?
– Не знаю, что вас удивляет, господин Левренский, – холодно ответил граф. – Разумеется, его светлость желает знать, что именно полагается его сыну при женитьбе на вашей воспитаннице. Вполне разумное требование: провести проверку.
Голова у барона раскалывалась после ночного скандала с супругой. Хорошо хоть, они с Ютой не стали устраивать потеху для всех обитателей замка, подобно виконту, а выясняли отношения за накрепко запертой дверью. Но вот итог разговора барона ошеломил. Оказывается, его глупая простодушная Юта просто притворялась преданной женой.
– Да какой из тебя мужчина? – презрительно бросила она в пылу ссоры. – Даже наш конюх – и тот получше будет. А уж в последние пару лет ты и вовсе зря штаны носишь.
К утру барон посредством нескольких оплеух выяснил, что конюх неоднократно получал от своей госпожи ценные подарки. К царапинам на физиономии самого барона прибавились свежие: Юта решительно не желала признавать за супругом права отвешивать ей колотушки, точно какой-то деревенской бабе. А с утра пораньше барона пригласил к себе в кабинет граф и озадачил требованием приданого.
– Ладно, – смирившись, ответил Джакоб, – породниться с его светлостью – большая честь. Но почему я должен отдавать Леону невесть кому?
"Невесть кто" весело хмыкнул, а вспыльчивый маркиз подскочил на месте.
– Вы говорите о моем родственнике по материнской линии, барон! Я требую извинений!
– Простите, – пробормотал Джакоб.
Да, деньги придется отдать, зато он породнится с самим герцогом. Пожалуй, даже из столь плачевной ситуации получится извлечь выгоду. Но радужные мечты барона оказались вдребезги разбиты безжалостными словами графа: