Удивительные ощущения охватили Эммилин, когда она открыла глаза. Тело наполнено легкостью. В доме звенящая тишина, тонкий аромат цитрусовых и лаванды ласкает обоняние.
Эммилин зажмурилась.
– Привет, – раздался над ухом теплый голос.
Она посмотрела на Пьетро, своего мужа, а теперь и любовника, и расслабленно улыбнулась.
– Мне приснился странный сон, – пробормотала она, приподнявшись и опираясь на локоть, так что одеяло сползло, оголив грудь.
Пьетро бесстыдно залюбовался тугими шарами грудей, ощущая прилив возбуждения. Он быстро отвел взгляд и уставился в экран лэптопа.
– Уверена, что это был сон? – весело спросил он, закрывая крышку компьютера и небрежно отодвигая его в сторону.
– Скорее всего, – мягко ответила она. – Очень уж все было идеально.
Ее искренность и неискушенность приятно удивляли. Пьетро не помнил, когда встречал женщину, которая бы не лицемерила хоть немного. Честность Эммилин была так же привлекательна, как и ее соблазнительное тело.
Пьетро навис над ней мощным телом и нежно поцеловал. У Эммилин возникло странное чувство защищенности, словно никто и ничто не может ее обидеть, если он рядом. Мысль поспешно испарилась, стоило ему коснуться ее губ. Тело Эммилин немедленно ожило.
– Я снова хочу тебя, – прошептал он.
Эммилин лучезарно улыбнулась в ответ:
– Хорошо.
Он мгновенно оседлал ее и мощным толчком вошел в нее. Эммилин ахнула, принимая его. Он любил ее так страстно, что ее разум затуманился и она чувствовала только горячие волны наслаждения, охватившие все ее существо.
Позже, расслабленно лежа в его объятиях, она не хотела думать, что является лишь одной из многих его любовниц, а он для нее единственный.
Ее размышления были прерваны громким урчанием в желудке. Она рассмеялась, ничуть не стесняясь этого звука.
– Умираю с голода. У меня маковой росинки во рту не было вчера.
– Почему? – спросил он, поглаживая ее спину.
– Просто была занята. – Эммилин вспомнила, сколько времени она потратила на выбор платья, прическу и макияж. – Но вряд ли здесь можно найти съестное…
– Зря ты так думаешь. В поместье штат прислуги.
– В поместье? – удивленно переспросила она.
– Это скорее мое персональное убежище, – поправился он. – Я приезжаю сюда, когда хочу скрыться от посторонних глаз и навязчивого внимания прессы. Тебе такое ощущение должно быть тоже известно.
– Да, – согласилась она, невольно вспоминая статьи, в которых ее скучная внешность сравнивалась с легендарной красотой матери.