Еще бы ей не помнить. Красивый молодой друг отца посмотрел на нее и воспламенил ее сердце.
– Да. – Она прокашлялась. – Ты был самым великолепным мужчиной, которого мне довелось увидеть, – серьезно ответила она, хотя в глазах плясали чертики.
– Немудрено, что ты не встретила подходящего кавалера. Разве кто-то может со мной сравниться? – пошутил он.
– Истинная правда, – в тон ему ответила она, стараясь заглушить болезненные воспоминания о своей ранней юности.
– Мне показалось странным, что ты в тот день была в школе. Твоя мама умерла, а ты пошла в школу…
– Люди переносят горе по-разному. Я хотела быть среди друзей. Софи была для меня находкой.
– Почему ты не рассказала отцу то, что знала о смерти Патриции?
В глазах Эммилин плескались такие эмоции, что Пьетро понимал – надо остановиться. Но с другой стороны, он отчаянно искал ответы на вопросы.
– Он думает, что ты считаешь, будто Патриция просто врезалась в дерево.
– Она действительно врезалась в дерево, – натянуто улыбаясь, сказала Эммилин.
– Но она сделала это специально.
– Возможно, она была пьяна, – сердито ответила девушка.
Она подошла к окну и невидящим взором уставилась на горящие вдалеке яркие огни Вечного города.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что она страдала алкоголизмом, – неохотно выдавила Эммилин.
Пьетро нахмурился.
– Твой отец никогда не говорил об этом. И пресса молчала.
– Естественно, – устало произнесла Эммилин. – Папа контролировал местную прессу, как и морг.
Эммилин резко повернулась и прямо посмотрела на Пьетро.
– Если бы она столкнулась с другой машиной или наехала на человека, тогда отец не смог бы скрыть, что она была нетрезвой. Но поскольку никто, кроме нее, не пострадал, честь семьи не должна была быть запятнана.
– Как ты узнала, что она злоупотребляет алкоголем? – пробормотал Пьетро.
Эммилин судорожно сглотнула и отвернулась. Годы молчания словно зашили ей рот.
– Как ты узнала? – повторил Пьетро настойчиво.
– Потому что в конце она уже не могла этого скрывать. Она была пьяницей. Злобной алкоголичкой.
Пьетро прищурился.
– Как это злобной?
Эммилин прерывисто вздохнула.
– Злобной, и все тут.
– По отношению к тебе?
– А к кому же еще? Папа часто работал в Капитолии. Вот она и вымещала злобу на мне. Слуги не в счет. Она издевалась над ними, но потом давала им денег, и они молчали и мирились с ситуацией. – Эммилин прижала ладони к глазам. – Я все делала неправильно, по ее мнению.
Она сердито помотала головой.
– Ее все во мне не устраивало. Особенно когда я подросла. Однажды у нас обедал сенатор Нантакэн и сказал, что я хорошенькая, а когда вырасту, то стану такой же красивой, как мама. Мне было лет двенадцать. Он просто был добр ко мне, – сказала Эммилин, качая головой. – Но мама впала в ярость. Она так разозлилась, будто я хотела отравить ее цианидом.