Рене вскочила, схватила тунику, а Оливер, даже не потрудившись одеться, выбежал из спальни. Он кинулся на кухню, взял прихватки, выключил духовку и вытащил из нее противень. Печенье опять превратилось в угли, но дыма было еще больше, чем накануне.
– Открой входную дверь! – крикнул Оливер Рене, все еще держа в руках противень с печеньем и уже чувствуя жар металла даже сквозь прихватки.
Закашлявшись, Рене повернулась и выскочила из кухни. До Оливера донеслось:
– Давай их сюда, в пруд!
Точно! Вода – это то, что нужно: противень уже почти обжигал руки. Оливер выскочил на крыльцо и помчался к пруду. Мысленно извинившись перед Фредом и Уилмой, он выбросил в него противень, сорвал с рук прихватки и отправил их туда же. Затем Оливер зашел по колено в пруд, наклонился и опустил руки в воду.
Подняв глаза, он увидел плавающее на поверхности пруда и все еще дымящееся печенье, напоминающее хоккейные шайбы. На противоположном берегу Фред и Уилма возмущенно шипели и хлопали крыльями, выражая неудовольствие по поводу нарушения их покоя.
– Кому скажи… – пробормотал Оливер, разглядывая свои ладони. Они покраснели, но волдырей на них не было. Кажется, обжегся он не сильно. На всякий случай Оливер снова опустил руки в воду и оглянулся. В нескольких футах от него стояла Рене. Она уже успела надеть свою тунику, подол которой развевался теперь на ветру.
Оливер залюбовался силуэтом Рене, освещенным заходящим солнцем, и подумал о том, что всего десять минут назад обладал этой женщиной. Но что-то было не так: глаза Рене были широко распахнутыми, она закрывала рот ладонью, а ее плечи содрогались.
Из-за чего она так расстроилась? Ведь это же просто печенье! Дом не сгорел, и Оливер не напугался до смерти. Так в чем дело?
Но тут Рене спросила:
– Ты в порядке?
В ее голосе вовсе не прозвучало ни ужаса, ни печали. Оливер узнал этот тон. Он слышал его бессчетное число раз, когда они были детьми и он вместе с Клинтом становился жертвой розыгрыша Рене и Хлои. В такие минуты Рене выглядела почти так же, как и сейчас, – изо всех сил старалась не расхохотаться, радуясь, что шалость удалась.
– Ты смеешься надо мной?
– Нет! – торопливо возразила она. – Я… – Рене глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. – Я хотела узнать, не обжег ли ты руки.
Из дома доносились громкие звуки сработавшей противопожарной сигнализации. Фред и Уилма продолжали выражать свое недовольство, но теперь к ним присоединились и их птенцы.
Оливер ясно расслышал, что в голосе Рене вовсе не звучало веселье.