Он сделал большой глоток пива.
– Ты только не обижайся, – ответил отец, и Оливер приготовился к выволочке, потому что заслужил ее, но Милт, вдруг почти утратив техасский акцент, произнес: – Я так понимаю, Рене была с тобой, когда ты спросил, не слышал ли я о Дарине Престоне?
– Да. Она была со мной целый месяц.
Это был один из лучших месяцев в жизни Оливера.
– Ты знаешь, где Рене сейчас?
– В Нью-Йорке.
На все его эсэмэски она отвечала лишь краткими сообщениями, что у нее все в порядке. Очевидно, в отличие от Оливера, у нее действительно все хорошо.
– Рене считает, что ей нужно уйти, а иначе она погубит меня. Думаю, она на самом деле в это верит.
Оливер снова отхлебнул пива.
Милт лишь уклончиво хмыкнул.
– Она сказала… – Оливеру пришлось сглотнуть возникший в горле ком. – Она сказала, что не позволит своей семье уничтожить мою, как они уничтожили саму Рене.
– А! – только и прокомментировал отец.
– Это все, что ты можешь сказать в ответ?
– Я собирался снова вспомнить одну из идиотских ковбойских поговорок, но ты ведь не в настроении их выслушивать.
– Папа, ты издеваешься надо мной?
Временами отец раздражал Оливера не меньше, чем Флэш.
– Успокойся, сынок! – Милт поднял руки вверх. – Я не собираюсь с тобой ссориться. Хочешь с кем-нибудь подраться, чтобы выпустить пар, пойди найди Флэша или надавай по шее Клинту Престону. Хотя не думаю, что это тебе поможет.
Некоторое время они сидели молча. Не в силах выносить эту тишину, Оливер снова заговорил. А может, это пиво начало развязывать ему язык.
– Я попросил ее выйти за меня замуж, а она не только отказала мне, но и ушла.
– Она правда так поступила? Вообще-то женщины благосклонно принимают красивые предложения руки и сердца, – серьезно ответил Милт.
Оливер задумался. А было ли его предложение «красивым»? Как он там сказал? «Если бы я думал, что это улучшит ситуацию, я бы женился на тебе…» Да уж, красиво! Проклятье!
Оливер почувствовал себя полным идиотом.
– Рене думает, что она – не моя проблема.
– А! – снова сказал Милт.
Оливер не удостоил это «А!» ответом, размышляя над тем, как он мог сказать такую дурацкую фразу, предлагая женщине выйти за него замуж. Да, он был в тот момент расстроен, потому что из-за Флэша раскрылась маскировка Рене, а еще ужасно обеспокоен тем, как обеспечить Рене безопасность. И все же… Его предложение руки и сердца вряд ли можно было назвать красивым. Черт, оно было просто ужасным!
– Знаешь ли ты, – начал Милт, и впервые за многие годы Оливер услышал в его голосе нью-йоркское произношение, – что бы я отдал за то, чтобы провести еще хотя бы один день с твоей матерью?