В намокшем черном платье, с рассыпавшими по спине волосами, с ногами, бесстыдно оголенными, я смотрела на Воина и понимала, что сейчас, именно сейчас и меняется рисунок Судьбы.
Я увернулась от нового удара, с поразительной легкостью поднырнув под руку своему противнику. Обрезанное платье больше не сковывало движений, впрочем, кажется, дело было не только в нем. В следующую секунду я забыла о своем смутном ощущении, потому что уже переключилась на другое зрение – то, что было мне и только мне дано Богами. Времени не оставалось, в любой момент Воин мог пронзить меня клинком. Дрожали руки, сердце билось о грудную клетку, но это не отвлекало меня. Нить, еще одна нить. Вот он – центр жизни, пульсирующий и трепещущий.
Что-то обожгло мне правый бок, но было уже поздно. Узел, сплетенный из нитей, вспыхнул и распался. Кончики нитей плавились и чернели.
Я закричала и взмахнула рукой. Она дернулась, столкнувшись с препятствием. Я моргнула, и обычное зрение вернулось ко мне.
Над моим лицом нависло лицо Воина. В его затуманенных глазах навсегда застыло изумление. Скрючившись, он держался за мою шпагу. Ее острие вошло в его живот и застряло там.
Рукоять шпаги выскользнула из моих рук, но это ничего не могло изменить. Воин покачнулся и медленно осел в воду. Его глаза остались распахнутыми уже навсегда.
Раздался истошный женский визг, а за ним последовал такой сильный раскат грома, что, казалось, земля содрогнулась.
На мое лицо упала капля дождя, затем еще одна. Я стояла, дрожа от боли и потрясения, и молча смотрела на тело поверженного соперника. Небо прорезали короткие и яркие вспышки. Барабаны и маракасы молчали.
Кончиком языка слизнув кровь с губы, я посмотрела на толпу зрителей. Они молчали, и в этой мрачной тишине особенно пугающей выглядело буйство стихии.
«Они не присягнут мне», – с отчаянием поняла я.
Я невольно посмотрела на Рока и застыла, забыв даже о боли. С достоинством, ему присущим, он, не отрывая от меня взгляда, медленно опустился на одно колено.
По толпе пронесся шепот и оханье. В небе снова полыхнуло, и оно словно разверзлось. На землю хлынул ливень. Он затуманил зрение, и через его завесу, как сквозь дымку, я увидела, что один за другим, все представили кланов, все зрители и зеваки, опускаются на одно колено и склоняют голову, признавая во мне победителя Поединка и будущую королеву. Из груди вырвался нервный смех, похожий на кашель, и я подняла глаза к небу, подставляя лицо ливню. Его поток, словно лаская, смывал с кожи теплые разводы крови и липкие капли пота.
К горлу подступила тошнота, в глазах потемнело, боль снова обожгла раскаленным металлом. Обморок в этот раз не обрушивался, а наступал медленно. Ноги перестали меня держать, и я опустилась на камни мелководья. Прежде чем ухнуть в небытие, я снова услышала полный отчаяния женский крик и успела посмотреть в глаза его обладательнице.