– Мама! – прошептал продавец. От неожиданности он оступился и сел на задницу.
Задорный голосок деловито спросил:
– Уй, Андлюх, ты Афлодиту, случаем, не узлел? – небесный пришелец забавно картавил.
Облачко поцеловало на прощание луну и уплыло восвояси. В голубоватом свете взору предстал ребёнок лет пяти, сотканный из серебряных нитей. Золотые кудри, два огромных зеленых глаза. На теле отчётливо проступал пупок, а в сильной ручке был зажат лук.
– Оглох, что ли? – проказник дрыгал от нетерпения ножкой. Смотрел с любопытством.
– Ты к – кто?
– Глек в манто! Не видишь что ли, Купидон! – весело защебетал воздушный мальчишка. И добавил игриво. – Пущу сейчас стлелу в глудь, мигом в Юльку влюбишься, – в пальчиках возникла тонкая палочка. – Хочешь?.. А-ха-ха!..
Андрюхе уже надоело сегодня бояться, и он встал. Степенно отряхнул задницу, подобрал сумку. Где ты учился, там я преподавал, малыш… Доктор ласково улыбнулся, сложил щепотью пальцы и пощекотал гостю животик:
– У-тю-тю, – подушечки обхватила нега, такое чувство, что засунул пальцы в растаявший шоколад. Спросил с подмигушкой: – Эй, а кто такая Афродита?
– Моя любовница! – гордо ответил сорванец. И задрыгался всем телом. – Ой-ёй, щекотно, – отлетел на метр. Вымолвил с насмешкой: – Ты чего, Андлюха, не историк?
История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков. Доктор решил обидеться, не для того он здесь, чтобы терпеть колкости от грёбанного привидения… Он упёр руки в бока и заорал:
– Вали отсюда, хренов Карлсон! И немедленно!..
Обида купидонов гораздо болезненней, чем человеческая. Для человека так уж точно. Ну, каждому своё… Небесный гость отбросил оружие любви, и показал издалека записочку в виде сердечка:
– Видишь, Ломео недоделанный? Это посланьице от Литочки. Она хочет тебе отдаться, но… – сердечко разлетелось на мелкие кусочки, разорванное в клочья. – Будем считать, что я её желание потелял…
Амур резво подлетел и нежно шепнул в оторопевшее ухо доктора:
– Кули бамбук, чувак! И площай! – Он взмыл вверх, полетел на восток, и вскоре исчез в небесах.
Андрюха искренне расстроился, даже магический обряд поблек в сознании.
– Стой, сволочь! – запоздало спохватился сердцеед. Но закономерно было поздно. Проштрафившийся обольститель, грустя, полез в карман за сигаретами. И…
– Молодой человек, мне кажется, вы продаёте, – прозвучал от крестов глухой голос.
Если тебе кажется, то крестись, подонок! Или, наоборот, прячься, пока не закрестили нахрен… Задрали мистические нескладухи и тупорылые прохожие. Если ни черта не получается, значит и не получится… Сумку с гусаком в помойку, а тело в койку…