— Почему так получилось?
— Потому что на немецком фронте я пробыл всего несколько недель. Потом меня ранило, и я оказался в госпитале, в глубоком тылу. Меня ранило в ногу, я чуть было не остался без ноги.
— А теперь все в порядке?
— Когда идет дождь, нога болит. Да и приближение холодов она тоже чувствует.
Ветер и дождь…
Ветер и дождь…
Ветер и дождь…
— Товарищ кандидат, у вас еще есть сигареты?
— Есть.
— Не забудьте и про меня, товарищ кандидат.
Я достал пачку и, разделив оставшиеся сигареты на три части, одну отдал водителю, другую Гынжу, третью оставил себе. Гынж закурил с таким видом, будто не курил уже много лет.
Выкурив первую сигарету, Гынж не утерпел и принялся за свое:
— По-моему, надо бы остановить машину, связать Негуца и отвезти его в Блажинь.
Он говорил с такой злобой, что мне стало не по себе. Я спросил:
— Уж не собираешься ли ты его прикончить?
— Уж не упрекаешь ли ты меня, товарищ кандидат, что я прикончил тех двух бандитов?
— Нет… Там были другие обстоятельства. Бандиты стреляли в нас, и ты ответил огнем. И братья Кэицэ погибли. Мне их тоже жаль. Но тут никакой вины за тобой я не вижу. Но Негуц-то при чем? Чем провинился Негуц? Что он сделал противозаконного?
Гынж повернулся ко мне и, глядя мне в глаза, сказал:
— Чем провинился Негуц? А вот давайте остановимся и обыщем его грузовик. Тогда вы убедитесь, что я прав, и сразу поймете, в чем провинился Негуц. Увидите, что у него в машине, так небось перекреститесь…
Я попробовал отделаться шуткой:
— Вряд ли я стану креститься. Давненько я уже не крестился.
Дорога свернула в лес.
Гынж продолжал упорствовать:
— Сейчас самое время остановить грузовик. Здесь самое подходящее место для обыска. Вот здесь нам и надо обыскать грузовик господина Негуца.
— Потерпи. С таким же успехом мы можем обыскать грузовик и в Блажини. Хотя, если говорить правду, у нас нет на это никакого права…
— Как будто в этом дело! Сейчас важнее другое: не дать врагу действовать. Старые порядки умерли, а новых еще нет. Сейчас надо глядеть в оба!
Это было справедливо. Гынж был совсем не такой простак, каким казался с первого взгляда. Он много поездил по стране, много пережил. Видно, он не зря так твердо стоял на своем.
Мотор продолжал тарахтеть, ветер все свистел, а мы все спорили и курили. Когда мы выкурили свои сигареты, наш водитель вдруг обернулся к нам и спокойно сообщил, что позади нас уже нет никакой машины.
— А грузовик Негуца?
— О нем-то я и говорю. Грузовик исчез.
— Давно?
— Эдак с полчаса назад, не больше.
— Почему ты нам сразу не сказал?
— Уж больно вы были увлечены своим разговором. Мне не хотелось вас прерывать.