А ведь без инициативности, в топком болоте всеобщей нерешительности и безответственности нам не выжить. Любой новый, не предсказанный заранее фактор развития раньше или позже сметёт и государство, и само общество, неспособные ответить на вызовы ни истории, ни природы. У нас же суета закулисных интриг заменила масштабность открытых действий. Мы потеряли собственную человеческую самобытность. Превратились в винтики огромной бюрократической системы.
Там, на Западе, у капиталистов, всё то же самое: интриги, подковёрные игры, скрытое давление кланов и группировок. Только основа другая – жажда личной наживы и власти, желание притормозить общественное развитие ради мелкой собственной выгоды. В итоге и у них серость в обществе торжествует.
Мы никак не можем понять, что мир уже давно стал глобальной структурой. Конечно, мы отгородились от Запада так, как только могли. Границы, запреты, зоны… Даже электронные сети у нас отдельные. Но это только обостряет ситуацию. Искажение и отсутствие информации ведут к новым интригам, которые уже давно сделались глобальными, поставив на кон весь земной шар. Как результат: две волны серости – западная и наша, восточная, – почти уже готовы схлестнуться за передел мира в свою пользу. Достаточно искры. Например, развалившегося при посадке шаттла.
…Однажды, года полтора назад, председателя познакомили с Философом. Философ уже давно стал академиком, лауреатом, директором профильного института, но эта общественная мишура лишь подчёркивала главное: он был просто умным человеком. Они подружились. Стали встречаться почти еженедельно, разговаривать и по-стариковски размышлять за чашкой чая.
– Каждый из нас строит свой мир, – сказал как-то Философ. – И у каждого есть собственный рай, в котором мы пытаемся жить.
– Это как же? – скептически усмехнулся председатель. – Свой рай, огороженный заборчиком? Да ещё и при жизни?
– Представь себе, – продолжил Философ, не заметив его скептицизма, – что мы живём каждый на своём отрезке линии времени. Начальная точка – это рождение. Конечная точка – это смерть. Мы проживаем жизнь множество раз – может быть, миллионы или даже миллиарды. Из точки смерти наше сознание переносится в точку нашего рождения, теряя, однако, память о прошлой жизни. Остаются лишь мелкие штрихи. Что-то вроде фантомных болей отсечённого прошлого. Они потом, уже в следующей жизни, могут проявляться в виде интуиции, озарений, эффекта дежавю.
– И мы движемся по замкнутому кругу, как белка в колесе?
– Почти так. Круговорот сознаний в природе. Но есть одно отличие от природных процессов. Мы способны менять судьбу, изменять свою мировую линию. Мы можем сознательно строить мир. Что, согласно религиозным догматам, ждёт человека после смерти? Суд Божий, а потом рай или ад. Мы не смогли бы жить среди райских кущей, вкушать амброзию и слушать пение ангелов. Нам стало бы скучно в таком раю уже через неделю. Поэтому настоящий рай должен быть похож на наш же мир. Только улучшенный. Улучшенный нами, нашими действиями и стараниями. Вот мироздание и пошло навстречу человеческим чаяниям и мечтам. В круговороте сознаний, проживая жизнь множество раз, мы сами строим и свой рай, и свой ад на следующем витке жизни.