Я развернула свёрток и увидела кусок полотна для вышивки и лежащее на нём письмо. Без подписи, просто обычный конверт с сургучной печатью на обратной стороне. Оттиск именно кольца Нарса, я его вспомнила, как только увидела. Оттиск его кольца есть, а вот его самого - уже нет. Так, хватит, сначала прочитать, что он там хотел мне сказать.
"Прости, но я так и не смог сжечь эту тряпку в Фар-Руне. Оставлять её там было нельзя, знак рода мог привести уртвар к тебе. Я бросил её в свой мешок и забыл до самой Столицы. А потом отдать тебе уже просто не мог. Было некогда. Так что отдаю сейчас. И ещё кое-что на память обо мне. После моей смерти кольцо станет обычной безделушкой. Наследников у меня нет, ни прямых, ни косвенных.
Знаешь, я даже рад, что ты выбрала Андериса. Защитить тебя от всего, что на тебя свалилось, я бы не смог. Спасибо тебе."
В глазах защипало. Взять себя в руки. Не получается. Слезы текут, не переставая ни на минуту. Хорошо, что я дома без косметики хожу, не стану похожа на героиню ужастика. Ладно, при Кайнфе можно. Он фрей, всё поймёт правильно.
Я отложила письмо в сторону и посмотрела на ткань. Получается, что это тот самый кусок полотна, на котором я вышивала в Фар-Руне знак со своих сережек. Я о нём забыла напрочь. Даже и не подумала о том, что вышитый мной корявый знак рода в разорённой крепости мог привести тогда уртвар ко мне. А Нарс подумал. А потом, когда уже стало бессмысленно скрывать то, что Анна Андерис, жена Максира Андериса, и есть эмпа, ТА САМАЯ эмпа - не сжёг вышивку, а сохранил. Мало того, не просто хранил, а вернул после своей смерти мне. И завернул в это полотно своё родовое кольцо.
Развернув ткань, я тяжело выдохнула, увидев кольцо. Звёзды светлые, неужели у него действительно никого нет из родственников даже по женской линии? Совсем никого, кому он мог бы передать кольцо? Но почему? Хотя да, причин может быть множество. А интересоваться сейчас его семьёй и причинами того, что его кольцо оказалось у меня... Поздно. Нарс-Нарс... Ну почему тебе так не повезло?
Аккуратно переложив кольцо на письмо, я с грустной, но всё же улыбкой, расправила на столе вышивку.
- Она ещё более ужасна, чем я помню. Надо было ещё тогда её распороть, а не просто затолкать в самый низ комода. И это убожество он хранил почти год. Ужас.
Не сдерживая слёз, сказала я, проводя по вышивке пальцем. Делал ли он так? Или действительно просто забыл про вышивку и после установки диагноза просто не захотел её сжечь? Может я просто придумала себе особое отношение Нарса к этой тряпице? Кайнф тяжело вздохнул: