ЮНОША: Значит, вопрос не «что произошло?», а «как это разрешилось?»
ФИЛОСОФ: Вот именно. Мы не можем вернуться назад на машине времени. Если ты будешь стоять на позициях этиологии, то останешься привязан к прошлому и никогда не станешь счастливым человеком.
ЮНОША: Это верно! Мы не в силах изменить прошлое, и потому моя жизнь так тяжела.
ФИЛОСОФ: Жизнь не так уж тяжела. Если бы прошлое определяло настоящее и ничего нельзя было бы изменить, то мы не могли бы эффективно двигаться по жизни. Что бы получилось в итоге? Мы остались бы с нигилизмом и пессимизмом, который отнимает надежду на будущее и в конце концов делает жизнь бессмысленной. Фрейдистская этиология с ее обоснованием травматического опыта представляет собой прямую дорогу к нигилизму. Ты собираешься разделять эти ценности?
ЮНОША: Я не хотел бы их разделять, но прошлое очень могущественно.
ФИЛОСОФ: Подумай о возможностях. Если исходить из предпосылки, что люди могут меняться, то набор этиологических ценностей становится несостоятельным и человек вынужден принять телеологическую позицию как нечто само собой разумеющееся.
ЮНОША: Значит, по твоему мнению, всегда нужно исходить из того, что люди могут меняться?
ФИЛОСОФ: Разумеется. Прошу тебя понять, что именно фрейдистская этиология отрицает нашу свободу воли и относится к людям как к механизмам.
Молодой человек помедлил и обвел взглядом кабинет философа. Книжные полки высились вдоль стен от пола до потолка, а на небольшом деревянном столе лежала чернильная ручка и листы неоконченной рукописи. «Людьми движут не причины прошлых событий; люди движутся к целям, которые устанавливают сами» – таково было утверждение философа. Телеология, которую он отстаивал, подрывала основы респектабельной психологии с ее принципом причинности, но молодой человек не хотел с этим соглашаться. С какой позиции он мог бы оспорить телеологию? Молодой человек глубоко вздохнул и собрался с силами.
ЮНОША: Ну, хорошо. Позволь рассказать тебе о другом моем друге, которого я назову А. Он постоянно весел и легко находит общий язык со всеми вокруг. Он похож на подсолнух: все его любят, и люди улыбаются, когда он рядом. С другой стороны, я по складу характера трудно схожусь с другими и во мне много острых углов. Итак, ты утверждаешь, что люди могут меняться с помощью психологии Адлера?
ФИЛОСОФ: Да. Каждый из нас способен на это.
ЮНОША: Тогда как ты думаешь, смог бы я стать похожим на А.? В глубине души мне часто хочется стать таким, как он.
ФИЛОСОФ: Вынужден признать, что на данном этапе это совершенно исключено.