— Помнится, у тебя было три условия. Мы не обговаривали, как именно я должен их выполнять. — тихо, но отчётливо ответил он. Так близко, что горячее дыхание обожгло щёку.
Все возражения моментально вылетели из головы, а сердце забилось в невероятном ритме. Словно заколдованная, посмотрела на его губы, усилием воли отгоняя довольно-таки грешные мысли.
Вот он — мой демон тьмы. Во плоти.
Он ломанно ухмылялся, но глаза горели… и улыбались мне…
Ага. Какая же я дурочка.
— Когда-нибудь тебя за наглость и лживость сожгут на костре. — оттолкнув, с чувством припечатала я.
— Но пока что я здесь, с тобой. Продолжаем.
…
Проводив неожиданного гостя, я с неутихающим волнением вернулась домой, застав маму по-прежнему пьющей чай.
— Прости… я не хотела, чтобы так получилось. — в который раз извинилась, осторожно присев рядом.
— Ничего, я постараюсь как-нибудь пережить это. Только, пожалуйста, в следующий раз предупреждайте, а то так и до апоплексического удара недалеко. — ответила она. — Главное, я вижу, что вы действительно друг друга любите и уверены друг в друге. Просто все очень неожиданно, да и… боюсь я за тебя.
— Ничего… лишнего я ему не позволяла. — покраснела, как школьница.
И снова ложь.
— Знаю. Но я не об этом. Он… такой знатный и сильный маг, наверняка привыкший ко всеобщему признанию и занимающий не последнее место при дворе. Лишившись всего этого на самом деле, он может озлобиться, и виноватой сделают тебя. — беспокоилась мама.
— Не волнуйся, мам, всё будет хорошо. Я ему верю. — легко улыбнулась в ответ, тут же переводя тему: — как он тебе показался?
Задумчиво пожевав губами, мама лукаво усмехнулась.
— В твоём возрасте такой тип мужчин я называла “совершенно очаровательная сволочь”. Старалась обходить стороной… и вышла за одного из них замуж.
Я печально вздохнула, задумавшись о наследственности.
Малиновый свет новорожденного рассвета едва только оросил собою поля, как я уже была на ногах.
Видели и когда-нибудь всклоченное нечто, с сумасшедшими глазами бегающее по замку? Говорят, оно иногда появляется в утренних сумерках. И нет, это всё-таки не привидение, как ходили слухи, а вполне себе живая собирающаяся на работу я.
Если быть точной, я, у которой сегодня — о боги! — свадьба, и я, которая — трижды о боги!!! — сегодня увольняется с осточертевшей работы.
Единственными, кто мог бы меня утихомирить, были мама и Нэн, но они мельтешили ещё больше, чем я.
— Боже, какое платье! — восторженно вздыхала старая нянюшка, любовно поглаживая морщинистыми ладонями белоснежное чудо портняжного искусства, которое мне предстояло сегодня одеть.