В этот момент Свиньину удалось согласовать контракт с единственным поставщиком, то есть бухаретином из Селима Муратом Бачимом. Тот пообещал поставлять ежегодно по 2 тысячи пудов «доброкачественного, чистого, крупного и сухого копытчатого ревеня» на протяжении четырех лет.
Свиньин согласился отбраковывать «наилучший» товар по 9 рублей 80 копеек за пуд. Значит, общая сумма контракта могла достигать 78 400 рублей за корень ревеня, если бы он весь был «наилучшего» качества. На самом деле все обстояло далеко не так гладко. В начале 1741 года Свиньин докладывал в Сенат, что из 4216 пудов ревеня, ввезенных в Россию за предшествующие три года, меньше половины (1976 пудов) фармацевты признали пригодными для передачи казначейству, а остальной товар пришлось полностью публично сжечь (в соответствии с неоднократными указаниями, полученными Свиньиным). Негодный корень уничтожался за счет доставившего его бухаритина, и его убыток можно оценить в весьма значительную сумму. Из доброкачественного ревеня 1002 пуда уже доставили в Санкт-Петербург, а еще 50 пудов и 9 фунтов оставили в Москве для нужд Медицинской канцелярии. Львиную долю того, что поступило на границу, тоже тщательно перебрали, с помощью ножей срезали пятна порчи, и Свиньин категорически настоял на том, чтобы этот товар в контракте не учитывался.
Вразрез с недобросовестным исполнением условий заключенного с ним контракта по истечении четырех лет С. Свиньин рекомендовал продолжить сотрудничество с Муратом Бачимом, так как другого заслуживающего доверия и честного подрядчика на границе он пока еще не встретил. Остальные поставщики требовали 10 рублей за пуд (текущую цену в Кяхте и Маймачене), сообщал он, причем чуть меньше половины поставляемого ревеня приходилось отбраковывать. При таком раскладе получалось, что за 2 тысячи пудов чистого корня в год пришлось бы покупать 4 тысячи пудов с примесями за 40 тысяч рублей. Зато Мурат, со своей стороны, теперь фактически требовал 16 рублей за пуд ревеня, но обещал поставлять ежегодно 2 тысячи пудов чистого корня в общей сложности за 32 тысячи рублей. Таким образом, экономия составляла 8 тысяч рублей в год (80 тысяч рублей за 10 лет срока контракта). Самому Мурату по условиям заключенного им соглашения конечно же пришлось бы терпеть все издержки, связанные с порчей корня ревеня. Так как убытки Мурата за предыдущий год составили 58,8 тысячи рублей, за счет их возмещения в предстоящий десятилетний период, его «накопления» могли составить 21 тысячу рублей. В результате получалось так, что цена за пуд ревеня у Мурата поднималась до 18 рублей 90 копеек, однако Свиньин настаивал на том, что контракты с остальными бухаритинами по ставке в 10 рублей за пуд обещали больший «риск», чем при возобновлении сделки с Муратом на новых условиях. В Коммерц-коллегии с ее небесных высот в Санкт-Петербурге вычислениям Свиньина не поверили, и ему просто приказали покупать ежегодно по 700 пудов доброкачественного свежего ревеня не дороже 9 рублей 80 копеек за пуд. То есть по цене первоначального контракта, хотя ему разрешили превысить ее на 1, или 2 или 3 рубля, если не удастся найти ревень на прежнем уровне цен. По-видимому, у Свиньина не получилось заключить такой выгодный контракт с Муратом, так как 18 июня 1743 года он подписал с ним договор на 10 лет, по условиям которого тот обязался поставлять ежегодно 500 пудов ревеня по цене 16 рублей за пуд. На ведение своих торговых дел С. Свиньину разрешили занять в казначействе 18 тысяч рублей, за которые, как будет отмечено ниже, он не сможет полностью отчитаться.