Чиновники из государственного аппарата действительно старались помочь кяхтинским купцам в налаживании их дела и для этого изобретали все новые, но менее радикальные способы, из которых однозначно самым логичным одновременно для функционирования купцов и разработки здорового торгового механизма стоит отметить расширение сферы применения системы долговых обязательств. Нормами обращения векселя 1729 года, подтвержденными Елизаветой, русским купцам только европейской части империи разрешалось откладывать на более поздний разумный срок расплату с таможней. За период отсрочки таможенных платежей им предоставлялась возможность для сбыта своих товаров и накопления наличных денег. Сибирским купцам, по-видимому на том основании, что им было ближе везти товар, такой важной уступки не предоставили. Только в 1769 году, или спустя приблизительно 40 лет с момента введения в России системы векселей, местным сибирским купцам разрешили выписывать долговые обязательства вместо наличных денег в качестве таможенных взносов. И тут же возникла проблема подтверждения платежеспособности заявителя на долговое обязательство, особенно для такого отдаленного места, как Иркутск. В мае 1770 года иркутский губернатор А.И. Бриль обратился в Коммерц-коллегию с запросом о том, чтобы власти городов и уездов происхождения купцов и их представителей удостоверились в наличии у них аттестатов, или одобрений, на их капитальные ресурсы. В отсутствие таких документов абсолютным требованием становился денежный вклад. В коллегии придерживались такого же мнения, и предложение Бриля одобрили. Всем купцам разослали уведомление о том, чтобы они побеспокоились о получении аттестатов у ближайших к ним городских властей. Счета или векселя требовались для предоставления отсрочки на Петропавловской таможне по оплате пошлин на срок не больше полугода с момента пересечения купцом государственной границы. Период времени устанавливался весьма жесткий с точки зрения расстояний, отделяющих Сибирь от европейской части России, хотя он выглядел вполне разумным для оборота товаров на одном из сибирских базаров. К тому же по условиям такой уступки купцу полагалось возвращаться на границу для погашения своего обязательства; никакого иного надежного способа перевода наличных денег тогда не существовало.
В конечном счете в 1781 году русские купцы, обитавшие к западу от Урала, получили возможность оплачивать свои долговые обязательства либо в Москве, либо в Санкт-Петербурге наличными деньгами в течение целого года с начислением пени в 6 процентов. Альтернативно такие обязательства теперь можно было погасить в Тобольске или Иркутске в течение девяти месяцев под пониженный сбор 4 процента. Преимущества от подобного использования сибирских городов представляются просто огромными. Тобольск ко всему прочему служил столичным городом Сибири, находился по соседству с важной базарной ярмаркой в Ирбите; и в Иркутске после 1768 года тоже открыли рынок. К сибирским купцам по-прежнему сохранялось пристрастное отношение. Только в 1794 году вышел императорский указ, в соответствии с которым зарегистрированным в сибирских городах и торгующим в Кяхте купцам разрешалось оплачивать свои пошлины на границе наличными деньгами или передавать их в виде векселей властям любого из четырех городов, где пошлины платили купцы Европейской России. Срок действия векселя устанавливался в восемь месяцев, а сбор устанавливался в размере 5 процентов. К этому времени к тому же российским или сибирским купцам позволили оплачивать пошлины либо иностранными монетами, либо в русской валюте. По мере возможности сенаторы настаивали на уплате пошлин в иностранном золоте и серебре, но купцы всей империи, в том числе и в Кяхте, могли себе позволить, как всем это известно, расплачиваться с государством исключительно дешевыми российскими медными монетами или ассигнациями. В 1800 году в целях поощрения поставок в казну китайского серебра и золота вводятся выгодные обменные курсы в русских деньгах: 2 рубля и 75 копейки за золотник чистого золота, а также 19,5 копейки за золотник чистого серебра.