Каролко вдруг заплакал и закричал:
— Не хочу этого дядю. Я его не люблю. — Видимо, он испугался обросшего шофера.
Мне надо идти. Только — куда? Геленку отвезли в больницу, наверно, та самая скорая. Мне надо идти в больницу. Ее отвезли, в этом надежда. В этом пронзительном завывании. Зачем скорой так завывать, если Геленка умерла? Значит, она не умерла, слава богу, все еще можно исправить.
Что все? Все, все, все. Уже никогда я не допущу, чтобы она смотрела на меня так, как вчера. Никогда я этого не допущу. Клянусь, клянусь всем. Всем, что я люблю, глазами детей своих.
Снова откуда-то появилась Краличка.
— Он может побыть у нас, пока вы туда съездите. — Она показала на ревущего Каролко.
— Я хочу домой, — ревел Каролко. — Мама, мама.
Краличка потихоньку, но так, чтоб было слышно, вздохнула.
— Да где ж сейчас твою маму найдешь?
Он обернулся. Круг перед ним расступился. Каролко перестал реветь так же неожиданно, как и начал. На приступке сидела Ката. Она сидела, согнувшись, как будто у нее болел живот. Ката встала и подошла к нему. Потом тихо сказала:
— Я могу взять его, если вам его некуда деть.
— Да, — сказал Каролко. — Я хочу идти с ней.
Отец поставил его на землю. И только после этого почувствовал слабость. Кто-то остановил машину. Добрые люди. Добрые люди везде найдутся. Они появляются везде, где случается несчастье. А я несчастен, разве можно быть несчастнее меня? Сейчас все зависит от того, застану ли я ее… Как это говорится? Застану ли в живых. Умер после доставки в больницу. Несмотря на быструю доставку. Несмотря на немедленную медицинскую помощь. После доставки в больницу скончался от ран. Но ведь это невозможно. Как может умереть Геленка? Какой в этом смысл? Какой смысл после этого будет иметь вся его жизнь?
В проходной его остановил вахтер.
— Вы куда так летите, товарищ? Часы посещения кончились.
— Эта девочка, — сказал он. — Ее только что привезли.
— Ах, эта, — сказал вахтер. — Ох уж эти машины.
Потом он куда-то звонил. Закрыл окошечко и звонил. Это был очень важный вахтер. Он не хотел, чтобы кто-нибудь вмешивался в круг его обязанностей. Окошечко открылось.
— Она в хирургии, товарищ.
— Ее, видно, будут оперировать. Чем ее сбило?
— Грузовиком. Вы меня пустите?
— Ох уж эти машины, — сказал вахтер. А потом добавил: — Что вам там делать? Раз ее оперируют?
— Я должен быть там. Должен, понимаете?
— Да, понимаю. Всем сразу туда надо. Вот только поможет ли это кому? Поможет?
— Не знаю. Но я там должен быть. Прошу вас — Он был готов встать на колени. Готов был обещать этому, как ему казалось, бесчувственному, похожему на моржа лицу, все, что угодно.