— С ума сойти… Тиль, что ты им показал?
— Ничего особенного, — хмыкнул владыка Л’аэртэ. — Просто вспомнил тот день, когда обрел семью. И несколько недель до этого, когда полагал, что больше никогда не увижу сына. А еще вспомнил Тира и Милле. Наш зацветший ясень. Твою улыбку. Глаза сына, когда он впервые взял на руки Тебра, и… Ты будешь смеяться, но я очень хорошо запомнил гору орехов, которую он для тебя собрал.
— Ну да, было, — неожиданно смутилась Гончая. — Но это не так интересно, как то время, когда я с радостью давала вам по ушам за вредное хихиканье за спиной и ехидные советы на тему, как уберечь чертоги от темперамента мужа!
— Вы так и не сыграли свадьбу, — с мягкой отеческой улыбкой напомнил Тирриниэль.
— Это вы ее не сыграли, а мы все успели! С моими Гончими и одним старым, не в меру ворчливым гномом!
— И меня не позвали? — искренне огорчился эльф.
— А ты бы пошел? — так же искренне удивилась Белка. — С Крикуном за один стол? В компании горластых Стражей?
Владыка Тирриниэль возмутился.
— Конечно!
— Да это ж давно было, — расстроилась Белка. — Ты тогда дулся на весь белый свет в своих чертогах, сидел на замшелом троне и предавался вселенскому унынию. Кто ж мог знать, что ты все бросишь и примчишься по первому зову, если и двадцать лет спустя прислал вместо себя одного только Линнувиэля?
— А у вас все равно колец нет, — быстро нашелся Тиль.
— У меня есть!
— А у Таррэна нет!
— Зато у него есть мое имя!
— А это не считается!
— Тиль!
— Бел!
Перворожденные оторопело переводили взгляды с одного лица на другое, окончательно утратив связь с реальностью. А братья только посмеивались: как же, переспоришь ее! Тут даже владыке не справиться. Зря он это затеял. Ой, зря…
— Эй! Ты к чему клонишь? — с нескрываемым подозрением вдруг осведомилась Гончая, а потом грозно нахмурилась. — А ну, признавайся, наглый кролик, что задумал? И к чему эти гнусные намеки?
Под ошеломленными взглядами подданных Тирриниэль примиряюще выставил руки перед собой.
— Я просто хотел сказать, что это не слишком честно по отношению к Таррэну: у тебя ведь есть частичка его, а у него твоей нет.
— Как это нет? А дети?
— Тут другое, — торопливо пояснил эльф. — Дети — это святое, не спорю. Но порой хочется чего-то такого, что всегда будешь носить с собой, что-то вещественное, небольшое… как память. Да ты сама подумай: разве плохо, если ты тоже подаришь ему что-то в ответ? Ну, в знак внимания, благосклонности, наконец? Думаешь, ему не будет приятно? Или он откажется его носить? Цепочку там какую? Колечко или нож?..
— Ты считаешь? — вдруг задумалась Белка.