– Вы негодяй, и болтаться вам на виселице вскоре, – сказал Манетерли.
Айтверн не ответил. Выставил свой меч вперед, парируя сделанный сэром Остином выпад. В седле особенно не пофехтуешь, но сейчас этого и не требовалось. Все равно дело стоило решать быстро. Манетерли не был особенно искусным воином, и серьезного противника Артур в нем не видел. Юноша размахнулся, отбил еще один удар и вогнал свой меч сэру Остину промеж пластин доспеха. Подъехавший ближе Блейр решил дело рубящим ударом по голове. Айтверн чуть отстранился, высвобождая оружие, но хлынувшая во все стороны кровь все равно забрызгала его плащ.
Оставшиеся двое рыцарей развернули своих жеребцов и поскакали прочь – в сторону основного отряда. Там уже заметили случившееся – раздался бешеный крик, заиграли горны. Вскинули луки стрелки. Артур ударил коня по бокам, пуская его в бешеный галоп к воротам лагеря, уже распахнувшимся по чьей-то своевременной команде. Тарвел и Джайлс последовали его примеру. Засвистели, прошивая воздух, первые стрелы. Артур припал к конскому крупу, стараясь уберечься от вражеского залпа. Он пожалел, что оставил в Тимлейне своего дарнейского жеребца, резвого, словно ветер. Теперь все могли решить только удача и провидение Господне – при условии, конечно, что Бог еще не отвернулся от него.
Айтверн и его спутники на полном скаку влетели под защиту лагерных укреплений, оставшись невредимы. Лишь две стрелы скользнули по латам Блейра да еще одна сломалась о прочную кирасу, надетую лордом Данканом. Когда дубовые ворота закрылись и Артур, тяжело дыша, спешился, герцог Тарвел, с белым от гнева лицом, закованными в латную перчатку пальцами схватил его за плечо:
– Будь ты проклят, щенок. Что ты творишь?
Сам испытывая гнев не менее сильный, чем овладевший его бывшим наставником, Артур вытащил меч и направил его Данкану Тарвелу в грудь.
– Довольно меня отчитывать, сэр, – сказал Айтверн, не помня себя от ярости. – Вы признали меня регентом и готовы были признать королем. Я себя королем не считаю. Я верен Гайвену и верю, что он вернется. Однако для вас – я правая его рука и его голос. А потому прекратите говорить со мной, как со своим оруженосцем. Я герцог Запада, я первый министр короны, и я, черт побери, я, а не вы, командую здесь.
– И до чего ж ты докомандуешься, хотел бы я знать, – тяжело сказал Тарвел.
– Я вам объясню. Мы с Блейром сделали полезное дело. Мы убили троих из пяти главных вражеских офицеров. Теперь противник ослаблен и уже не так резво пойдет на приступ. И согласованности между их отрядами будет меньше.