— Иди спать в мою комнату, она по соседству с тюрягой. Только их не отпирай. А я переночую в гостиной.
— Спасибо! Как-то неудобно…
— Ерунда. Меня будет греть мысль, что со следующей зарплаты ты мне отдашь десять процентов.
Рита замерла и подняла голову — наверху блаженная тишина.
— Быть не может! Не могу представить, чтобы Иринка вот так сдалась! Потом будет проклинать алкоголь и меня!
— В этом случае пропой ей свою серенаду про настоящую любовь, — со смехом отозвался Матвей. — Такие байки кого хочешь утихомирят.
Чтобы не продолжать спор, Рита отправилась наверх. В спальне было очень чисто, неестественно чисто. Если сначала она решила, что только общие помещения оформлены в минималистическом стиле, то теперь убедилась в обратном. Комната Матвея напоминала каземат. С шелками и красным деревом, но все равно каземат. Обстановка в бежевых и красно-коричневых цветах — больше вообще ни одного оттенка. Почему-то именно это привело Риту в замешательство и заставило прокрутить в голове все узнанное о нем. А что, если Матвей действительно вот такой — человек-порядок в двух цветах, ни одного лишнего оттенка? Он был совсем молодым, когда вынужденно подхватил дело отца — не мелкую фирму, а целую сеть супермаркетов. Со всех сторон конкуренты, которые только и ждали, когда он оступится, а рядом — сотни подчиненных, которые на первых порах неизбежно сравнивали его с предыдущим шефом. И наверняка тоже ждали осечки. Но он не ошибся, все выдержал, сейчас уже никому не придет в голову снисходительно усмехаться. Так, может, он таким всегда был или вынужденно стал, и тогда чувственные переживания ему на самом деле не очень понятны — для них никогда не было ни времени, ни сил, ни предрасположенности. Но вопреки этой версии звучали другие факты: всплески его эмоциональности и совсем ребяческие «Давай поспорим?». Как если бы он таким образом хоть частично компенсировал то, что ему недоступно. Если предположение верно, то рано или поздно Матвей сорвется — осталось посмотреть куда именно.
Ирина еще в баре поняла, что на события повлиять не может: Игорь взялся за дело с таким напором, что она ошалела. Но, несмотря на то, что их цели расходились, Игорь импонировал ей как раз своей непрошибаемостью. И его желание уберечь друга от беды тоже вызывало отнюдь не равнодушие. Если бы не влюбленность Димыча, то Иринка в самом деле перешла бы на его сторону — вон, как Матвей Владимирович и Рита воркуют! Кто знает, может быть, где-то совсем неподалеку витает амур и только ждет, кому бы всадить…