– Есть у меня желание, – говорил Радомир сыну перед смертью, – чтоб у меня на похоронах пели мои любимые песни и не произносили политических речей.
Он просил положить ему в гроб скрипку и мамину лесную мяту с базиликом.
Теперь ты немного представляешь и жизнь моей семьи. Я рассказал тебе о ней не в первом лице, чтоб быть объективней.
После похорон отца и смерти матери я бросился искать тебя, в Америке было одиноко. У меня была успешная врачебная практика, но я мечтал вернуться на родину. Родители умерли, и меня как магнитом потянуло в родные края. Я хотел быть возле дочери, хотя бы теперь, когда она выросла и сама вынашивала ребенка. Я верил, что найду тебя, Изабелла, здесь, у нас, ведь ты любишь монастыри, стала знаменитой мастерицей православной иконописи, фресок и мозаики.
Пытаюсь понять твое бегство от жизни, истощение психической энергии, страх и подавленность, которые нас разлучили. Я не верующий, но буду искать тебя в монастырях. Не верю, что существует высшая сила, – она бы не допустила стольких несчастий на земле. Говорю это еще и потому, что как врач, выполняя свою работу, насмотрелся на всякие трагедии. Знаю, ты веруешь, и это меня укрепляет в убеждении, что ты справишься со всеми испытаниями, в которые сплелась твоя жизнь. Возможно, в твоей набожности причина того, что я тебя больше не видел и ты не отвечаешь на мои письма.
Я буду писать тебе, искать тебя. Пойму, если ты не захочешь меня видеть. Но не запрещай мне искать тебя. Мне осталось только это утешение. Я так хотел увидеть отца, так долго ждал, когда же его увижу. Буду ждать и тебя. Хотя все проходит, течет, как река, жизнь учит нас, что река и уносит, и приносит. Над твоим и моим Дунаем полная луна – она принесет новый день.
Почему вы молчите и так пристально на меня смотрите? Неужели вы так никогда и не произнесете ни слова? Вы онемели от моей искренности? Так привидение исчезает на заре, пугаясь, что его узнают. Или вы презираете меня за то, что я причинила боль человеку, который любит и говорит на том же языке, что и я? Или вы ищете точного слова?
– Да, – говорите вы, – и произнесу его, если вы признаетесь, что изображено на холсте, который прикрыт драпировкой. Я же знаю, часовня завершена.
Я смущенно покраснела. И сказала взволнованно:
– Может быть, это подарок для вас. Вы получите его и узнаете, что там, когда я уеду. Он еще не окончен.
– Изабелла, – я слышала, как он говорит. – Придет время, и мы познакомимся лучше, если так нужно. Может быть, вы сбежите и от меня, – сказал он полушутя, – или я от вас. Я знаю, с каждым днем вы все сильнее, скоро вам будет не нужен слушатель, как вы меня зовете. Я стану воспоминанием. Таким вы меня и запомните.