Пальцы на ногах ужасные, особенно мизинцы — они такие кривые! «Я чудовище! Я — Квазимодо!» — обернувшись полотенцем, с этими «позитивными» мыслями я вышла из ванной комнаты.
— Ну, мама, ты, блин, даешь! — с яростью на меня накинулась Даша, в руках держа брендовую сумку. — Ты что, вообще, что ли? Сама сказала мне, что надо экономить в этой поездке, что тебе ради нее пришлось продать свою машину, и типа не проси никаких больше дакимакур и манг, а сама ухлопала кучу денег на какую-то задрипанную сумку!
— И вовсе она не задрипанная, — тихо себе под нос промямлила я.
Дети вообще всегда считают, что они умнее своих родителей, они могут нас учить жизни, читать нам нотации, о том, какие мы ископаемые динозавры, и что нам надо носить, и что читать, и говорить тише по телефону в общественном месте, а то им, видите ли, стыдно с нами ходить. Ну не могу я тихо разговаривать! Я маленькая и громкая женщина, я кричу в телефон, я кричу дома по поводу и без и завожусь с пол-оборота, но так же быстро меня и отпускает!
Даша другое дело, ее вывести из себя очень трудно, но если уж она начала лекцию, то это надолго.
Я стояла и молча слушала поток нравоучений.
— Вообще не понимаю, что на тебя нашло, ты же у нас противница всяческих брендов. Ты же мне сама всегда говорила, что бренд ничего не значит, что сама Коко никогда не купила бы в своем магазине ничего за такие деньги, что она брала обычную мужскую рубашку у своего любовника и перешивала ее под себя, а свое первое платье она сшила из старого свитера. Ты же мне говорила, что она из ничего делала свой неповторимый стиль, не благодаря туго набитому кошельку, а благодаря ее бесконечному внутреннему миру и чувству меры во всем. И ты мне говорила, что айфон — это говно! Просто успешно рекламируемое и впариваемое поколению людей, воспитанному на доме два и на сериалах и передачах о прекрасной и беззаботной жизни голливудских актеров и всяких там более мелких знаменитостей.
— Да, говорила, — твердым голосом прервала я пересказ несколькими годами ранее сказанных мной наставлений по поводу поколения потребления и потребителей всякого говна. — Может, дашь мне пару минут на оправдание? — улыбнулась я.
Дарья краснела и пыхтела, но замолчала.
— Да, — начала я свою оправдательную речь, — то, что я говорила, так и есть, и я живу, четко имея представление о том, что происходит вокруг, и что я говорю и что делаю. — «Правда, не сегодня», — подумала я, вспомнив про сегодняшнюю предстоящую поездку с Гариком, но промолчала. — Ну, во-первых, я эту сумку не покупала!