Ну да, я-то знаю, что Джим был крут, а он-то откуда, блин, это знает?
— Откуда ты знаешь, ты ж еще тогда не родился?
— А ты что, блин, родилась тогда уже, что ли? — сказал он, громко смеясь.
Да, Моррисон умер от передоза в семьдесят первом, я родилась в семьдесят четвертом — нестыковочка.
Нет, ну что я за дура-то такая, проклятые стереотипы, «если молодой, то слушает всякую херню». Музыка, у которой есть душа, она вне времени и вне поколений, и неважно, в каких вы родились — в семидесятых, девяностых или нулевых. «The Doors» — форева! «Металлика» — форева! Элвис — форева! Джо Дассен — навсегда! Моя дочь в начальной школе обожала Мэрилина Менсона, а в два года отплясывала в памперсе под «Рамштайн», у нее нет никаких шансов на восприятие попсы. До определенного возраста детям нравится то, что слушают их родители, лишь годам к двенадцати у них формируется свой вкус и свое отношение к музыке, но базируется все это на том, что она слышала в детстве. Вкус можно привить, но только делать это надо в раннем детстве. Я с точностью на сто процентов знаю, что моя Дарья не будет слушать российский шансон и пользоваться дешевыми духами, лучше не пользоваться ничем, если нет денег на приличные — я ее этому научила…
Пока мы болтали, я упустила из виду, что мы выехали за город.
— А куда мы едем? — настороженно спросила я.
— К одному моему другу, он живет в пятнадцати километрах от города.
— А в каком направлении мы едем? — почувствовав, как становится немного влажной моя спина, спросила я, хотя прекрасно понимала, что ответ мне ровным счетом ничего не даст. Перед поездкой в Париж я почитала только об округах самого города, а пригород меня не интересовал.
— Там хорошо, тебе понравится, — ответил он, и я окончательно напряглась.
Господи! Что ж я за идиотка-то такая, куда я еду, с кем? Гаспар — это его настоящее имя? Нет, конечно, какой-то Гарик-извращенец и маньяк везет меня в неизвестном направлении за город. Перед глазами стали всплывать все фильмы ужасов про расчленение туристов, про молчание ягнят и что-то там еще про бензопилу.
Меня охватила паника. Даша одна в гостинице, ей четырнадцать, у нее нет денег, карта и кошелек у меня. В номере из еды не съеденный салат и отгрызанный багет, куча сувениров для друзей и билеты на обратную дорогу. Догадается она позвонить отцу, если утром меня не окажется дома? Она ведь останется совсем одна, как она будет жить, что с ней будет? У меня затряслись ноги.
В это время мы подъехали к хорошо освещенному и, как мне показалось, очень старинному кованому забору, двери автоматически открылись, и я приготовилась в ближайшее время расстаться со своей никчемной жизнью.