— Эй, пошли! — выдернул меня из бездны кошмарных картинок, нарисованных моим воспаленным сознанием, голос Гарика.
Он стоял, открыв мою дверцу, и вопросительно поглядывал на меня. Стоял, как обычно, со своей по-детски открытой улыбкой, в левой руке у него дымилась СИГАРЕТА!!!
— ТЫ ЧТО, КУРИШЬ?! — с неподдельным изумлением спросила я.
— Ты по ходу тоже что-то куришь, — весело сказал он. — Я всю дорогу курил, я вообще много курю, тут все много курят, — сказал Гарик-Гаспар.
Я остановилась как вкопанная, забыв про страх быть заживо расчлененной.
— Как всю дорогу? Ты шутишь? Я не заметила. Ты и днем курил?
— Да, — тоже остановившись, немного настороженно ответил он. — Днем я меньше курю, чем вечером, на работе особо не покуришь, сейчас почти везде датчики дыма стоят, а вечером одну за одной.
— Так вредно же, — промямлила я, предполагая в уме, что, возможно, у меня рак головного мозга, и очень скоро я умру.
— Кто тебе сказал такую ерунду? — засмеялся он. — Пошли уже.
Я вдруг услышала где-то за деревьями веселые голоса, которые, словно шумный ручей, журчали мне, что, возможно, расчлененки сегодня не будет. И я увидела, что стою на довольно большой парковке, на которой стояло много красивых машин не известных мне марок.
— Ладно, пошли уже, — сказал Гарик, и я почувствовала приятный аромат от его дымящейся сигареты.
Мы вышли из-за аккуратно подстриженных деревьев, и я увидела довольно внушительный танцпол, играла какая-то современная музыка, люди смеялись, танцевали, разговаривали, пили шампанское. От блеска и красоты всех присутствующих моим глазам стало больно. «Вот он, рай на Земле, — подумала я, — а тот парень с кожей цвета горького шоколада — бог Аполлон. Там, вдалеке, щебечут прекрасные нимфы, запах дорогих духов, красивая одежда». Это был идеальный мир с идеальными людьми, и вокруг будто не существует больше ничего, все счастливы, все смеются, на Земле больше нет войны, нет голода, нет болезней. Это был словно сон. Я посмотрела на свою футболку, заказанную по интернету за тысячу рублей, потом опустила взгляд на свои самые дорогие туфли за сто пятьдесят евро и отчетливо увидела между мной и этим танцполом огромную зияющую пропасть. Прикосновение Гарика к моей руке меня пронзило, словно током, я вздрогнула и очнулась. Молодые люди проходили мимо нас, одна девушка, из тех нимф, что стояли в стороне, громко и мелодично засмеялась, закинув свою белокурую голову назад.
Недалеко от площадки, где танцевали, стояли столики и красивые плетеные стулья, я подумала: «Наверное, Далиль делает как раз такую же красивую мебель». В центре сидел молодой и совершенно некрасивый, на мой взгляд, человек со страдальческим выражением лица и нервозным движением пальцев по подлокотнику стула. Можно было подумать, что у него кто-то умер или вот-вот умрет. Лицо его было мне отдаленно знакомым. Он совершенно не вписывался в атмосферу происходящего вокруг, на нем были надеты поношенные кроссовки и, как мне показалось, не очень свежая футболка.