— Мам, какой приятель?
— Да там вон, под окном стоит, около серой машины, посмотри, — я ей махнула в направлении окна.
Забегаю опять в ванную, смотрю в зеркало, так получше, но щека теперь пылает пунцовым светом. Так, спокойно. Ладно, красная помада. Она мне идет и отвлечет от щеки. Волосы завязываю в тугой хвост, брови быстро подвожу темно-коричневым карандашом — растушевать. Так, дальше, моя любимая бежевая сумка, черные туфли-лодочки на шпильке. «Так, где мой темно-синий приталенный жакет», — судорожно вспоминаю я. А, он в спальне на стуле. Хватаю его. Так, пять секунд на проверку, телефон, паспорт, деньги, карта, пудреница, помада, влажные салфетки и запах. Запах! Чуть не забыла! Брызгаю на волосы вуаль «Шанс». Все, я готова к труду и обороне.
— Я тебе позвоню, — говорю я, подходя к выходу из номера.
— Ключ возьми, а то я спать скоро лягу, — говорит Даша, отходя от окна, — а он не очень молодой для тебя, мам?
— Я тебя с детства учу не мыслить стереотипами! Молодой, и что из того, я же не замуж за него собираюсь.
— Ну а кто тебя знает, — говорит, смеясь, — ты вон какая внезапная.
— Ладно, пока, я через часик позвоню, — говорю я, беря со стола ключи от номера и выходя. — Закрой за мной.
— Мам, замок электронный, дверь сама закроется.
— А, да, я забыла! — кричу ей уже с лестницы.
На город опустилась июльская истома, воздух волшебным образом изменился, где-то далеко играло «Танго Свободы» Карлоса Гарделя, наверное, в кафе на соседней улице. Головная боль, кошмарный сон, мои сомнения и предрассудки остались в гостинице. Мы ехали на небольшой скорости, пересекая улицы, площади и перекрестки, я мечтательно смотрела на огни ночного города, изредка поглядывая украдкой на Гаспара. Запонки оказались темно-синие, в тон его туфель и моего жакета. И я все еще пыталась реанимировать свою щеку, прислонившись ею к стеклу.
— А ты чего спать-то завалилась? Если не хотела со мной ехать, так бы и сказала сразу еще днем.
Я вспомнила наше дневное общение и подумала: «Сказать нет у меня не было ни единого шанса, все произошло так быстро, что опомнилась я, только когда села в вагон метро».
— Да нет, просто легла отдохнуть и подумать, что надеть на вечер, и как-то сразу вдруг уснула. Вот.
— А-а, это тебе во сне, что ли, приснилось надеть такую футболку?
— Футболку, — повторила я вслух и, потрогав ее на груди рукой, засомневалась в том, что мне вообще надо куда-то ехать.
— Ага, крутая!
— Крутая? — неуверенно переспросила я
— Ага, Джим Моррисон был очень крут, — сказал он, на мгновенье отвлекаясь от дороги и лукаво улыбаясь, глядя на меня.