Ивановы сидели, в железной клетке, посреди большого зала. Вокруг них сидели жители этой планеты и ученые. Перед ними сидел судья за большим столом.
— За нарушение правила сто двадцать четыре, вы осуждаетесь на двадцать лет заключения, приговор обжалованию не подлежит, — судья стукнул деревянным молотком. Вокруг Ивановых появился густой дым, когда дым рассеялся, они оказались в плохо освещенной пещере.
— Вот и потолковали, — сказала Маша и как-то неестественно хихикнула.
— Пойдем, осмотримся, — сказал Иванов. Они пошли вперед, по одному единственному пути. В пещере было тихо, где-то слышались звуки капель падающих сверху в небольшие лужицы на полу. На скалистом потолке, метрах в пяти от пола, висели светильники, которые давали очень скудный свет, но его было достаточно, чтобы видеть дорогу. Метров через двести они подошли к развилке, пещера расходилась налево, направо и прямо. Перед ними стоял мраморный камень, на котором было написано: «Налево пойдешь коня потеряешь. Направо пойдешь, жизнь потеряешь. Прямо пойдешь сам потеряешься».
Маша громко неестественно зловеще рассмеялась, ее смех эхом разнесся по пещере. От такого зловещего смеха у Иванова пробежали мурашки по спине.
— Куда пойдем дорогая? — спросил Иванов.
— Неважно, решай сам, но когда я отсюда выйду, — Маша снова зловеще хихикнула. Иванов тоже хихикнул, но его смех прозвучал как-то жалко и совсем тихо. Иванов достал монетку, и сказал:
— Если орел пойдем направо, если решка пойдем налево, — и кинул монетку, она со звоном подлетела вверх, упала на каменный пол, пару раз подпрыгнула и встала на ребро. Они пошли прямо. Часа через три они нашли подземный ключ с чистой родниковой водой. Отдохнув немножко и напившись воды, они пошли дальше. Им встречались небольшие норки в скалах, которые были покрыты странной светящейся паутиной, но из них никто не вылизал, казалось, что все жители пещеры были напуганы зловещим смехом Маши, который сильным эхом разносился по пещерам.
— Интересно как здесь можно потеряться? — спросил Иванов, — идет одна дорога, нет никаких ответвлений, — от этой мысли ему стало смешно, и он тоже стал периодически хихикать. Часа через три, повеяло слабым ветерком, запахло морем. Сзади раздался топот.
— Дорогу!
Ивановы прижались к стене, к ним подбежала белка, но непростая, а очень большая. Она резко остановилась напротив них, внимательно их рассмотрела, потом сказала:
— Интересный у вас камуфляж. На что пялитесь, белок никогда не видели. Бегите быстро за мной!