Молча пробежав мимо – кровника надо догнать, – я рывком распахнул входную дверь и сразу же получил две пули в грудь.
В десяти метрах передо мной стоял Зиновьев с надвинутой на глаза бейсболкой. Он был во всем черном, стоял и стрелял в меня.
«Как глупо попался!» – была последняя мысль.
Костя, придерживая сломанную руку, быстро спускался вниз, следуя за капитаном.
«Черт, если бы лифт работал!..»
На третьем этаже он услышал, как скрипнула входная дверь, сразу же за этим раздались выстрелы. Подскочив к окну, Мельников посмотрел вниз. Там стоял разыскиваемый Зиновьев и стрелял в командира. На глазах Кости происходило страшное.
Капитан Вольных, получая в грудь полю за пулей, шел на подкашивающихся ногах вперед, приближаясь к киллеру, лицо которого все больше вытягивалось. Вдруг капитан вскинул руку, и прозвучала быстрая серия выстрелов. Было такое впечатление, будто в руках у командира не обычный «макаров», а пистолет-пулемет.
Получив эту «очередь» в грудь, Зиновьев упал. Поглядев на покачивающегося капитана, Костя собрал все силы и стремглав побежал вниз. Он прекрасно знал: в этот раз Олег бронежилет не надел.
– Как ты? – спросил он Кирилла, лежавшего на ступеньках.
– Держусь… со «скорой» бы поторопились… – в два приема выдохнул молодой опер.
– Ща все будет! – проорал Костя, продолжая бежать, он уже успел связаться с дежурным отдела.
Выбежав наружу, Константин замер. Вольных лежал на спине, изредка по его телу пробегала судорога. Зиновьев лежал без движения. Только сейчас Мельников заметил пятого оперативника, Егора. Он лежал чуть сбоку с ножом в горле. «Метательный», – машинально отметил он.
– Олег? – подбежал Костя к капитану и упал рядом на колени.
Прохрипев несколько слов, тот замер.
Завыв, Мельников со всей силы ударил рукой по земле.
* * *
Меня натурально месили ногами. Это была не драка, а убийство, так бьют, чтобы убить. Знаю, сам не раз бывал в такой ситуации, и ногами работать умел.
Сквозь кровь, которая стекала на глаза, я быстро осмотрелся, продолжая закрываться руками. Удивительно, что били меня говнюки лет по пятнадцать-шестнадцать. Самое главное – я не понимал, где я. Последнее, что помню – как Зиновьев выпускает в меня магазин, пуля за пулей… и все, я почти сразу оказываюсь на земле, и меня месят эти малолетние твари.
До скрипа зубов хотелось ответить, но проблема была в другом, я совершенно не чувствовал своего тела. То есть мозг давал импульсы конечностям, по крайней мере когда я захотел закрыть голову руками, это произошло, но все же тела я не чувствовал.
Больше всего меня тревожила непонятность происходящего. Где я? Где мой пистолет? Что это за гаденыши? Где мои парни? Где новостройка, в которой мы проводили столь неожиданный захват? Я успел охватить за одно мгновение окружающую нас улицу. Пятиэтажные дома из красного кирпича? Черт, да где я?